Потом он пытался объяснить Дороти:

— Это разобьет его сердце. Он никогда с этим не примирится. Он рассказал мне о молодом человеке, который из-за женитьбы был лишен наследства. Он сказал, что поступил бы со мной точно так же.

— Похоже, — сказала Дороти, — что ему кто-то рассказал про нас.

— Я не знаю, кто. Мы никому не говорили. Я даже не смог сказать ему пока... пока... чего же нам ждать? Вы любите меня, Дороти, и любите достаточно сильно, чтобы не бросить из-за этого. Как только я начну зарабатывать деньги в адвокатуре, мы сможем пожениться. Как только я перестану зависеть от отца.

Он выглядел таким юным и беспомощным, что ей стало его жалко. Она не принадлежала к числу женщин, любящих роскошь и показные торжества, но ей очень хотелось, чтобы и у нее была красивая свадебная церемония, чтобы у Фанни был отец и будущие дети рождались без клейма «внебрачные». Все это она ему и сказала; он плакал и умолял: он понимает ее, они вместе снимут дом, она станет миссис Форд, они будут жить так, словно поженились. Никакой разницы, только не будет брачной церемонии. Со временем ему удастся убедить отца, но сейчас старик не станет его слушать, потому что считает своего сына слишком юным. Через несколько месяцев все изменится, но... он не хочет ждать, его влечет к Дороти, она ему нужна... сейчас.

Дороти не могла торговаться, когда речь шла о любви, а она его любила. И только вновь увидев Георга Инчболда, поняла, как сильно.

Они больше не будут ждать. Он дал ей торжественное обещание жениться, как только это станет возможным. А пока они смогут спокойно жить на его личные деньги и на ее жалование. Они строили другие планы, но и этот выход из положения был не так уж плох. Так Дороти и Ричард стали любовниками.

Грейс переживала жестокое разочарование: все шло к тому, что ее заветному желанию не суждено было сбыться.

— Они любят друг друга, мама, — убеждала ее Эстер, — и хватит Дороти быть одной. Я уже стала бояться, что Дэйли навсегда отвратил ее от мужчин. Мне кажется, она хочет быть с Ричардом.

— Пусть будет так. Она уже сейчас неплохо зарабатывает, и я надеюсь, что и в будущем она сможет обеспечить себя.

— И нас тоже, — ответила Эстер.

— Ричард тоже не из бедных.

— Я уверена, что он женится на ней, когда сможет. Они искренне любят друг друга.

На этом они и успокоились.

Летом Дороти гастролировала в тех театрах, где она играла раньше; она радовалась встрече со знакомыми местами, связанными с ее первыми шагами на сцене, многие актеры и актрисы, с которыми ей довелось выступать, еще продолжали работать. В Лидсе она играла в «Деревенской девушке» и в «Сорванце» перед переполненным залом, ловила завистливые взгляды и реплики «Везучая», «Повезло». Это вызывало у нее улыбку, ибо она жалела этих провинциальных артистов и прекрасно понимала причину их зависти.

В Эдинбурге ее приняли несколько сдержанно, ибо его обитатели не поощряли легкомысленного поведения, и идеалом актерской игры в их представлении было то, что делала на сцене Сара Сиддонс. Совсем иначе дело обстояло в Глазго: она сразу же добилась успеха, и перед отъездом ее наградили золотой медалью.

После возвращения в Лондон она получила письмо от брата Георга. Он тоже надеялся стать актером и спрашивал, может ли он приехать к ним, чтобы попытать счастья.

Осенью Георг приехал в Лондон, Дороти и Ричард сняли на Гавер-стрит дом под номером пять, и Дороти поселилась там в качестве миссис Форд. Было ясно, что через несколько лет они смогут пожениться; благодаря их преданности друг другу и вполне семейной атмосфере в их доме, окружающие приняли Дороти как жену Ричарда. Грейс называла Ричарда «дорогой сын», а Дороти воспринимала не иначе, как замужнюю даму. Ее старший сын, Фрэнсис, служил в армии, его место в семье занял Георг, и все старались, не без помощи Дороти, поддержать его в стремлении стать артистом.

Денег им хватало: жалование Дороти казалось настоящим богатством, к нему добавлялись эпизодические заработки Эстер и личный доход Ричарда, и они спокойно ждали того момента, когда Дороти сможет стать настоящей миссис Форд. Дороти никогда не была так счастлива: она добилась успеха на сцене, была любима и любила сама. «Чего еще может желать женщина? — спрашивала она себя. И слышала собственный ответ: — Замужества».

Случилось неизбежное — Дороти забеременела. Грейс встревожилась, памятуя о том, что формально Ричард ей не муж, но Дороти была спокойна.

— Я буду играть до последнего месяца, деньги будут, — говорила она матери.

— А гастроли? — воскликнула Грейс в ужасе.

— Ну и что? Я поеду.

— А что, если...

— Перестань, мама, — сказала Дороти. — Между прочим, дети рождаются не только в Лондоне. В Лидсе, Галле и Йорке — тоже.

— Не знаю... Я хотела бы...

Но Дороти не дала ей договорить о своем желании. Она знала, чего Грейс хочет: чтобы Дороти вышла замуж, чтобы доктор Форд ее принял и чтобы ее будущее было обеспечено.

Дороти уехала и в Эдинбурге родила ребенка — девочку, которую она назвала Дороти, но которую скоро переименовали в Доди, чтобы не было путаницы. Дороти полюбила малышку с того самого момента, как только взяла на руки; она поняла, что, хотя и верила в свою любовь к Фанни, все же не могла забыть ни ее отца, ни связанных с ним унижений. Маленькая Доди пришла в этот мир совсем иначе.

Дороти хотела иметь много детей. Она видела себя в спокойной домашней обстановке, далеко от театра, волнений и перепадов настроения, злобы, зависти и затаенного недоброжелательства, запаха горящих свечей, коварства зрителей с их бурными проявлениями негодования и восторга. Покой, думала она, покой в окружении подрастающих детей. Может быть, это будет деревенский дом с красивым садом, где рядом с ней будут Ричард и играющие дети. Это прекрасная мечта, но не для нее. И правда ли, что она этого хочет? Может ли женщина, нашедшая свое призвание на сцене, обходиться без шума и суеты и довольствоваться спокойной, размеренной жизнью? Она посмеялась над собой. Я вернусь на сцену меньше, чем через месяц. Рождение ребенка делает женщину сентиментальной.

Однако пресса была отнюдь не такова. Она потешалась над тем, что произошло с их дражайшей маленькой артисткой. «Паблик Адвертайзер» поместила объявление: «Джордан — маленькое быстроходное суденышко — пришло в Эдинбург из Лондона с грузом и разгрузилось в Эдинбурге». Театральный мир без труда сообразил, что Дороти Джордан родила Ричарду Форду ребенка.

В ту весну сплетни и слухи о королевской семье обсуждались в Друри-Лейн так же заинтересованно, как и театральные дела. Связь принца Уэльского с миссис Фицгерберт продолжалась, и вопрос о том, женится он на ней или нет, волновал всех. Миссис Фицгерберт вела себя, как принцесса Уэльская, и всегда сопровождала принца, когда он посещал театр. Шеридан принимал ее с наивысшей учтивостью, на которую она реагировала с достоинством королевской особы, и принц, казалось, был от нее в восторге.