Остановилась лишь на секунду, пытаясь сориентироваться, как побыстрее найти санузел. Но крепкие руки Кирсанова не позволили уйти. Он снова обнял ее и пробубнил чуть осуждающе:

— Испугалась, что я сына у тебя отберу? Эх, ты!

Александра подняла на него глаза, всмотрелась в лицо, озарившееся мальчишеской улыбкой, и сама не поняла, как разревелась. Глупо, по-бабьи, но так горько.

— Сань, — прошептал на ухо Кирсанов. — Поплачь немножко, девочка. А потом поговорим, ладно?

Она всхлипнула, понимая, что выглядит дура дурой, и отстранилась от Кирсанова. Поинтересовалась негромко:

— Где тут туалет? Что-то я запуталась…

— Я сам, когда из длительных командировок возвращаюсь, долго привыкнуть не могу, — хмыкнул он, распахивая перед ней нужную дверь. — Давай вытри слезки, и поговорим, — велел он. — А потом я тебе экскурсию по дому устрою.

Александра кивнула и, мельком глянув на Кирсанова, оставшегося в коридоре, закрыла за собой дверь и прислонилась к стене. Перед глазами снова возник высокий мужчина, состоявший будто из одних мышц и обладавший удивительной грацией хищника. Черная майка плотно обтягивала плечи, а широкие спортивные штаны, крепко сидящие на упругих бедрах, не стесняли движений.

«Даша-Даша, — мысленно обратилась Саня к сестре, чувствуя, как плитка или мрамор холодит затылок и спину. — И угораздило же тебя связаться с такой великолепной мужской особью. Что же так к альфа-самцам потянуло, а? И что мне теперь с ним делать? Бороться или сдаться на милость победителя? И если первое глупо, то второе точно ничем путным не кончится. Скрутит он меня в бараний рог и изведет дурными командами!»

Александра придирчиво глянула на себя в зеркало. Поправила мятую розовую майку, ополоснула лицо холодной водой и, скрутив волосы в узел, вышла к Кирсанову, топтавшемуся рядом с дверью.

— А Лешик? — заволновалась она.

— Книжку смотрит, — доложил Кирсанов. — Я ему альбом про оружие дал поизучать.

— Хорошо, — вздохнула Санька. — Его покормить надо…

— А мы поели, — повинился Кирсанов и тут же заметил мимоходом: — Мои сестры пельменей налепили. Нас ждали. Это шеф мой во всем виноват. Вызвал. Заскучал в конторе в одиночестве!

— Дело не в вашем начальнике, Сергей Юрьевич, — вздохнула Александра. — Я не знаю, чью идею озвучила Лариса в суде, но вряд ли бы она действовала от своего имени.

— До сегодняшнего вечера я понятия не имел, что между вами произошло. Безусловно, это вина моей сестры. Я ее предупредил. Тебе и сыну ничего не угрожает.

— Хотелось бы верить, — протянула Санька, прекрасно понимая, что больше к ней эта ужасная женщина не сунется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ларка— хороший человек, — пробурчал Кирсанов. — Только лихая больно. Если что в голову взбрело, прет, как танк.

— Я заметила, — кивнула Александра.

Кирсанов усмехнулся и ласково провел пальцами по ее лицу, а потом поцеловал тыльную сторону ладони.

«Гусар, твою мать», — мысленно хмыкнула Саня, а вслух поинтересовалась обеспокоенно:

— Как ваш боец, Сергей Юрьевич?

— Яшма? — переспросил Кирсанов и бросил нервно: — В реанимации. Но, говорят, состояние стабильное. Выкарабкается! А я помогу, — заявил он, будто ставя точку. Навис над ней и поцеловал. Очень нежно, почти невесомо. Но Александре показалось, что сейчас просто помрет от восторга.

— Я же просила вас … — пробурчала она.

— А если меня к тебе магнитом тянет, — усмехнулся он. — Я и так еле сдерживаюсь, Сань, — признался Кирсанов и вдруг предложил: — Пойдем покормлю тебя. — А заметив ее недоверчивый взгляд, заявил: — Неприятель ретировался, выкинув белый флаг, — улыбнулся он. — Военные действия прекращены, мирный договор подписан.

Александре хотелось возразить, сказать что-нибудь едкое, но пока она собиралась с мыслями, из библиотеки выскочил Лешик и заявил:

— Мама, я кушать хочу!

— Бегом на кухню, — шутливо велел Кирсанов и повел маленький партизанский отряд в стан противника.

Но к его немому изумлению, обе сестры пили чай за большим круглым столом и тоже удивились, увидев брата и его гостей.

— Так, — распорядился Кирсанов. — Лена, Лара, давайте уже поедим по-человечески. Зря готовили, что ли?

Сестры как по команде подхватились и за считанные секунды выставили на стол салаты и пирожки.

— Может, пельменей сварить? — потер затылок Кирсанов и страдальчески глянул на сестер. — Ты будешь? — поинтересовался он у Саньки.

— Нет, спасибо, — отказалась она, а Лешик, маленький нахал, заявил:

— А я еще хочу. Мне понравилось. Мама такие никогда не делает!

— Много нельзя, — мотнула головой Лариса.

— Он десять штук съел, Сань, — повинился Кирсанов. — Семь Лара ему в тарелку положила, а еще три он из моей вытаскал. Шустрый парень. Но я не мог отказать, Сань, — принялся причитать он, как старый дед, что Александра не выдержала и сама не заметила, как губы растянулись в улыбке. Вслед за ней рассмеялись и Кирсановы. Даже Лешик, главный герой сегодняшнего вечера, захихикал вместе с взрослыми.

Весь разговор вертелся вокруг ребенка. Что знает? Что умеет?

— Это же, Алексей, нам с тобой елку придется наряжать, — пробурчал Кирсанов. — Нужно Славе завтра дать задание купить что-нибудь подходящее.

— А мы с мамой искусственную ставим, — сдал все явки и пароли юный перебежчик.

Беседа плавно перешла на экологию, потом на засилье пластика на планете, потом на глобальное потепление и тайны Антарктиды. За разговорами взрослых Лешик незаметно уснул, положив голову к матери на колени.

— Спокойной ночи, благослови вас Господь, — пожелала Елена, вставая, и, повернувшись к брату, отчиталась: — Мне завтра в Патриархию нужно с утра.

— Это на Пречистенку? — уточнил Кирсанов. — За мной Петрович в семь утра заедет. Подвезем.

— Спаси Господи, — пробормотала сестра и настороженно осведомилась: — У тебя же отпуск, Сережа?

— Вызвали, — развел он руками. — Сейчас проверки начнутся. Одна за другой, — поморщился он, вставая. И осторожно взяв сына на руки, дал понять, что разговор закончен. — Лара, — позвал он среднюю сестру. — У меня в спальне белье меняли?