Стасю, они находились где-то рядом с хостелом. Волновались за нее. Теперь бы не подкачать и не выглядеть смешно и пьяно.

– Я знаю, чего вы от меня ждете, но боюсь, что разочарую вас. Она говорит исключительно о матери. О ее душевной болезни. О том, что мать, после того как ее бросил муж, отец Стаси, ведет себя очень странно. Она много работает, шьет, но сердце у нее, по словам Стаси, остановилось. И ни слова о том, что было сегодня. Ни слова о квартире, где она, по вашему мнению, побывала.

– Но почему она ночует в хостеле? – спросил Ребров. – От кого прячется?

– Говорю же: поссорилась с матерью.

– Понятно. Что еще?

– Я попыталась расспросить ее о личной жизни, с кем встречается и все такое. Она просто отмахивается, говорит, что ей нужен богатый парень, чтоб красивый… Короче… вот так. Может, это все-таки не она была там? Мало ли кто может носить красный свитер и желтую жилетку?

– А еще угнать на пару часов ее машину, да? Она же там засветилась, – со стоном произнес Ребров. – Нет, просто, я думаю, она мало выпила и все еще контролирует себя. Продолжай в том же духе.

– Но я тогда упаду под стол! – воскликнула Женя. – Вам что, совсем не жалко меня?

– Женя, не мне вас учить! – заворчал Борис. – Сделайте вид, что пьете. Пьяную девушку, я имею в виду эту девчонку, обмануть фальшивыми движениями – раз плюнуть! Она же вся уже проспиртована! Наливайте ей и себе, произносите тосты за любовь и все такое, делайте вид, что пьете!

– Знаете, мне пора… Если она выйдет сейчас и не найдет меня рядом с баром, то запаникует или вообще протрезвеет. Может, и заподозрит чего.

– Да, ты права. Ладно, Женечка, иди, ни пуха тебе! – Ребров похлопал ее рукой по плечу. – А мы здесь будем, поблизости. Когда уложишь ее спать, позвони, мы заберем тебя отсюда, отвезем домой, и я пригоню твою машину.

– Но когда она проснется и не найдет меня, то как же она поймет, что я не обманула ее? Что мы подруги?

– Тогда действуй по обстоятельствам.

Она вернулась в бар. Стася сидела за столиком, уронив голову на скрещенные руки. Похоже, она сильно набралась. Да и как же здесь не набраться, если жизнь ее так крутанула! Они продолжили разговор, после чего Женя расплатилась за выпивку, помогла Стасе спуститься с высокого стула и вывела ее из бара.

– Пойдем, Стася. Пойдем, милая. Я не оставлю тебя. Можешь на меня во всем положиться.

В хостеле она с помощью дежурного администратора, парня молчаливого и с мускулами, подняла бесчувственную девушку в капсулу, забралась туда сама, раздела ее, укрыла одеялом и спустилась. Нет, оставаться здесь до обеда, а Стася наверняка проснется не раньше полудня, не было смысла. Прав был Ребров, когда сказал, что они будут ждать ее, чтобы отвезти домой. Ни к чему ей торчать в хостеле. Она появится там тогда, когда проснется Суркова. А чтобы Стася не подумала, что Женя бросила ее, она попросила на ресепшен листок с ручкой и оставила в капсуле записку, в которой сообщила свой номер телефона и что отлучилась на время по делам, но если Стася хочет с ней встретиться, то пусть позвонит. Было странно предполагать, что ее новая знакомая, то есть Женя, останется в своей норке в ожидании, пока не проснется Стася. Мало ли какие дела могут быть у Жени? Если бы Стася проснулась и обнаружила, что Женя ее ждет, вот тогда она могла бы насторожиться. Хотя… Все слишком сложно. И никто не знает, как поступить лучше.

Она позвонила. Но на этот раз не Борису, а Реброву. Нарочно. Чтобы позлить адвоката.

В машине она уснула. И когда добрались до дома, с трудом ее разбудили. Их встретил Петр.

– Женечка, не желаете чаю? – спросил он, норовя как-то обойти ее или даже приобнять. – С вами все в порядке?

– Выпил человек, отстань, Петя, от нее, – рыкнул на него Борис, который сам сопроводил ее до спальни. – Женечка, может, вам помочь раздеться?

Спросив, сам застыл от произнесенной им нелепости. Замер таким великаном в дверном проеме.

– Я уж сама как-нибудь, – вспыхнув, ответила она. – Закройте уже дверь!

Ребров тоже здесь, приехал на ее машине, а это значит, он будет спать в комнате на третьем этаже, в мезонине. Его-то персональная комната для гостей сейчас занята Вероникой. Как бы его предупредить, что если снегопад не закончится, то его может разбудить грохот сползающей с крыши толщи снежного покрова. Хотя чего ему бояться? Он же мужчина. Мысли приплывали и уплывали…

Перед тем как уснуть, она вдруг вспомнила о том, что багажник машины набит коробками из магазина. И что теперь все эти чудесные пододеяльники и наволочки, пледы и полотенца замерзнут на морозе. А ведь она так мечтала вчера вернуться и вскрыть все эти красивейшие коробки и разложить все аккуратно в большой белый шкаф с прозрачными створками, что стоит в бельевой комнате. Мечтала привести в порядок постели своих хозяев, порадовать их отобранными по вкусу комплектами…

И вдруг поток ее мыслей был прерван. Тонкая грань между сном и явью словно натянулась, грозя прорваться, и она почувствовала, как на постель ее кто-то присел. Она боялась пошевелиться. Что это, сон? Хотя даже если сон, так что же плохого будет в том, если она повернется, чтобы посмотреть, кто же гладит ее по плечу?

– Кто это?

Она быстро повернулась и в темноте разглядела силуэт. И тотчас ее пальцы были кем-то с горячими руками пойманы. Потом чьи-то теплые губы принялись осыпать поцелуями ее руки, от кончиков пальцев до локтя.

– Женя, вы простите меня, что я так рисковал вами сегодня…

Знакомый аромат нероли помог ей идентифицировать ночного гостя.

– Вы мне снитесь?

– Разумеется! – Целовальщик словно обрадовался такому предположению. – Да, я вам снюсь. А потому вы, если пожелаете, можете ответить на поцелуй! И вообще во сне, как вы понимаете, мы можем делать все, что угодно!

Ее состояние приобрело черты реальности, она поняла, что это не сон, и в ужасе зарылась с головой под одеяло. Сердце ее колотилось.

– Спокойной ночи, – услышала она сквозь толщу одеяла. – И простите меня… Все-все, я ухожу…

Она услышала, как скрипнула дверь, затем щелкнула ручка двери, послышались звуки шагов, и все стихло. Она посмела вынырнуть из убежища – в комнате уже никого не было.

Что это было?

11