Сначала обомлевшей Мире вручил букет Максим Кафкин, ведущийтелешоу «Как украсть миллион». Не успела она прийти в себя, а ей уже тряс рукуколумнист Михаил Соколов, реставратор некогда славной и теперь снова входящей вмоду профессии сатириков-государственников. Потом бедняжку целоваласветско-парламентская львица Ирина Оригами. А следом, шурша шелками и туманами,уже наплывала блистательная Изабелла Марченко (народная кличка «СредствоМакропулоса») — на великую актрису Николас воззрился с особенным интересом,вспомнив, что она судится с газетой «Эросс» за диффамацию: редакция поздравилалегенду кинематографа с совершеннолетием правнука.

Миранда держалась молодцом: подарки принимала грациозно,разворачивала, мило ойкала и даже розовела. На вопросы отвечала тихо, но безробости, иногда же ограничивалась одной улыбкой, что было уже высшим пилотажем.

Успокоившись за воспитанницу, Фандорин переместился в салон,где джазовый секстет исполнял вариации на темы классических шлягеров изДоницетти и Беллини. Теперь можно было подумать и о себе.

Странное у него было предчувствие: сегодня, наконец, что-топроизойдет. Не может же затишье продолжаться вечно? Сколько можно выгибать шеюи всматриваться в небо: когда же выползет грозовая туча? Воздух насыщенэлектричеством, где-то за горизонтом перекатываются булыжники грома, а бури нети нет. Уж скорей бы.

За все эти дни ни одного звонка от Жанны. Выданный еютелефон молчал, но Ника не забывал о нем ни на секунду, был готов к тому, чтопроклятая машинка в любое мгновение запищит — так истинный самурай живет внепрестанной готовности к внезапной смерти.

В салоне, среди выпивающих, хохочущих, целующихся звездмагистру сделалось совсем тоскливо — будто он по случайности угодил наглянцевый разворот журнала «Семь дней».

Он выскользнул в прихожую, чтобы через боковой коридорретироваться в свои «партаменты» — и как раз налетел на чету Куценко. Онистояли спиной к двери и приближения гувернера не слышали, потому что, производясвой маневр, Николас старался ступать как можно тише. В результате чего исделался невольным свидетелем маленькой супружеской сцены.

Инга Сергеевна говорила с ласковой укоризной:

— Дурачок ты, ей-богу. Нашел к кому ревновать. Сколько летпрошло! Ты бы еще татаро-монгольское иго вспомнил. Глаза мои этого Яся невидели бы, пропади он пропадом. Ведь ты сам его пригласил, у вас свои дела.

— Дела делами, но как вспомню… — глухо рокотал МиратВиленович.

Беседа явно носила интимный характер, однако пятиться назадбыло глупо — еще подметка скрипнет, только хуже получится. И Фандорин поступилсамым тривиальным образом — кашлянул.

Мадам Куценко обернулась, вспыхнула и, бесстрастноулыбнувшись Николасу, спустилась по ступенькам вниз. Хозяин же, тоже покашляв,счел нужным задержаться — должно быть, от смущения.

Выход в такой ситуации один: завести разговор накакую-нибудь нейтральную тему. Поэтому, глядя через распахнутые двери настоличный бомонд, Фандорин сказал:

— Все-таки не зря русских женщин называют самыми красивыми.Всего несколько лет раскрепощенности, богатства, и вот наши светские львицы уженичем не уступают лондонским или парижским. Вы только посмотрите, это же простоконкурс «Мисс Вселенная».

— Скорее, «Миссис Вселенная», — хмыкнул Куценко. — Женынаших политиков и богатеньких буратин в последние годы стремительно хорошеют имолодеют, это правда. Но дело тут не в генах, а вот в этих руках. — Онпродемонстрировал свои замечательные пальцы и засмеялся. — Три четверти дам,которых вы тут видите, прошли через мою операционную. И каждый год я делаю имкоррекцию — этого требует разработанный мною метод. Если какая-нибудь из моих лолобриджидопоздает на очередную профилактику, то с боем часов превратится в тыкву. Чтоделать — красота требует квалифицированного ухода.

Николас вспомнил, как Мират Виленович поминал жене режиссерапро какой-то «техосмотр». Так вот что имелось в виду.

— Но как вы всё успеваете? И заниматься бизнесом, иоперировать, и еще эта профилактика.

Куценко вздохнул:

— За счет сна, отдыха. Не помню, когда ел по-человечески —знаете, чтобы не спеша, с удовольствием. А что прикажете делать? Посвятить всвой метод ассистентов? Народ сейчас ушлый — враз свою клинику откроют и,конкурировать начнут. Прецеденты уже были. Опять же клиентки у меня особенные.— Он кивнул в сторону зала. — С ними личный контакт нужен.

Кажется, за финансовые перспективы фирмы «Фея Мелузина»можно не тревожиться, подумал Николас. В пациентках у чудо-доктора нехватки небудет, и за деньгами они не постоят.

Внезапно лицо Мирата Виленовича изменилось. Изустало-насмешливого стало сосредоточенным, напряженным. Но не более чем намгновение. Затем хирург просиял широченной улыбкой и, глядя мимо Фандорина,воскликнул:

— Ясь! Как обычно, опаздываешь! А ну давай дневник и чтоббез родителей не приходил!

На площадку поднимался стройный господин с импозантнойпроседью в тщательно уложенных волосах. Смокинг сидел на нем так, словноприпозднившийся гость прямо в нем родился и с тех пор другого кожного покроване знал — только время от времени линял, обрастая новой элегантной шкуркой.

Красавец дружески хлопнул хозяина по плечу, после чего оба исполнилистранный ритуал: вместо рукопожатия стукнулись открытыми правыми ладонями, апотом еще и шлепнули друг друга по лбу.

— Салют, Куцый. Как говорится: здрасьте, давно не виделись.

— Это точно. Инга уж спрашивала, чем это вы с Ясем ночинапролет занимаетесь. Вы что, говорит, ориентацию поменяли? — засмеялся МиратВиленович. — Но на сегодня брейк, лады? Только бумажку тебе одну покажу, и всё.Зайдем в кабинет?

— Угу, — промычал Ясь, вопросительно глядя на Николаса.

— Фандорин, гувернер дочери Мирата Виленовича, —представился тот, но руку первым протягивать не стал, ибо гувернер — фигуравторостепенная и должен знать свое место.

Правильно сделал. Рукопожатием с наемной рабочей силой гостьобмениваться не пожелал — только оглядел Николаса с головы до ног и еще разповторил, но уже с другой интонацией:

— Угу.

Вежливый Куценко представил своего знакомого:

— Это Олег Станиславович Ястыков, мы Когда-то в одном классеучились. А теперь главный мой конкурент, ему принадлежат аптеки «Добрый докторАйболит». Вы их, конечно, знаете.

Тот самый Ястыков, из списка приговоренных!