– Сам здесь бывал. – объяснял Устин. – Едина дорога тем, кому податься боле некуда.

Корнет попытался прогнать настоятеля с педалей, но тот указал ему на место рядом. Ракель прыгнула в кузовок, к Таське.

– Днём волос причёсанный, значит ночью шибко лохматый был. – прошептала на ухо Тася, довольная своей проницательностью.

– Напомни потом про костры тебе рассказать. – в ответ шепнула Ракель.

Тесету вела себя так, будто не слыхала никаких страстей от настоятеля, и за доверие хотелось отплатить ей доверием.

– Трапезничать едем? – спрашивал Устин.

– Нет, на стоянку. – решила Ракель. – Пообедаем со своих припасов, а червонцы нам в пути пригодятся...

По дороге она посвятила всех в замысел, что родился с подачи корнета на ночной прогулке. Тася, взбудораженная новым путешествием, по памяти пересказала дорогу до становища Сверейников, Назар ловил её на промашках, отслеживая путь по карте. Отец Устин, слушая их галдёж, правил тележкой и улыбался. Его никто не приглашал, но и не гнал, и это подвешенное состояние требовалось исправить.

Ракель привлекла внимание корнета щипком за бок, взглядом дала ему нехитрый знак.

– Тебе, отче, если за пожитками надо в часовню, то самое время. – посоветовал Назар. – Путь нам предстоит долгий.

– Тщета. – легко махнул Устин. – Коли едем, то не сворачивая.

– Пропади оно всё? – с одобрением спрашивал Назар.

– Нечему пропадать-то! – ответил настоятель и рассмеялся.

Он лихо крутанул руль, оставив позади кварталы внутреннего города. Прямо показались нестройные ряды машин, ограждённые дырявой стальной сетью.

– На всякий случай, – встряла Ракель, – за рулём обычно я.

Заезд на стоянку пришёлся с удачной стороны, и она сразу опознала в разноликой толпе транспорта собственный лок. Велоповозку бросили прямо здесь, и мигом её подобрал какой-то доходяга, только что прибывший сюда на тягаче.

Ракель бросилась к локомобилю спешнее остальных, пощекотала его, как верного ослика, за отполированный стальной нос, прикрытый решёткой метельника.

– Ну, привет, главный хранитель отцовских тайн. – тихо говорила она. – Ты и сам по себе – тайна. Для чего он тебя создал? Разбойничать? Нет уж... разбойник на локомобиле – это даже смешно.

Ракель заметила, что на неё смотрят, и продолжила громче:

– Знакомы ли Вы, господин настоятель, с устройством парового двигателя?

Устин пожал плечами.

– Впрочем, ладно, всё знать и не нужно. – по поручням она вскарабкалась на подмост. – Просто хотела предупредить, что потребуется время на растопку и выработку пара.

Корнет уже подоспел с зажигалкой, проверил загрузку угля и занялся раздувом. Таська, звеня ключами, полезла отпирать багажник, Ракель снимала гайки-ловушки со сцепления.

Устин, стоя чуть поодаль, пытался вообразить принцип работы чудо-машины, бормотал себе под нос:

– Котёл кипучий, что о́гнища адския греют... как есть, бесова колесница.

В ответ ему вдруг заговорил локомобиль – гулким, будто бы из-под земли, голосом.

– Ой-ой, жжётся, братцы! Жжётся!

Крышка котла с грохотом отверзлась в сторону, и наружу выскочил тщедушный паренёк в лохмотьях – он был густо перепачкан печной сажей.

Назар, будучи к нему ближе всех, с матами хватился за шпагу, Устин отступил назад, пальцем вычерчивая на себе знак кольца.

– Пропади, морок! – верещал настоятель. – Повертайся в табакерку свою!

Ракель и сама сперва дёрнулась к монтировке, но вовремя сочла пришельца не опасным. Быстрее всех поняла это Тася – она просто хохотала над чумазым во весь голос.

Незнакомец заполошно вертелся, как ящерица, под взором восьми глаз, но Таськин смех его подуспокоил.

– Изосиму пе-передайте, что обмен верный! – часто дыша, тараторил парнишка. – Караван недалече от ворот на банду набрёл, сгинуло всё! А значит, масло светильное в цене вверх поползёт!

– Ты кто таков, и почто в котёл залез? – с угрозой наседал корнет, отыгрываясь за свой испуг.

– Так вы не от Изосима! – продолжал своё незнакомец. – От Панкрашки, что ли?

– На вопрос отвечай, Панкрашка. – улыбаясь, подгоняла Ракель.

– Не Панкрашка я, а Михейка. – поправил он. – Дозвольте представиться и объясниться.

Назвавшийся Михейкой перевёл дух, сбил сажу с волос, которые оказались светлыми.

– Михейка, фамилием Разволот. Торговый посредник. – он деловито опёрся на стенку котла и тут же вскрикнул, одёрнув руку. – Я способен дать справедливую цену к любому товару и провести сколь угодно сложную сделку. Хотите, оценю вашу колымагу в мешках сахарной свёклы? В метрах электропровода, в фунтах пороху, в пуговицах, да даже в новостях! Да, я торгую и сведениями: дурными, и не очень...

– Какого же шиша ты торчишь тут? – вновь спрашивал Назар.

– Известно. – продолжал Михейка, задувая обожжённую ладонь. – Здесь я скрываюсь от городских лихоимцев и их подручных. Некоторым не по душе пришлось моё