Своими рассказами Ясон разжигал у слушателей жажду приключений. Он понимал людей куда лучше, чем это когда-либо удавалось мне. По-моему, он каким-то шестым чувством определял, когда поможет оскорбление, а когда привлечет трудность поставленной задачи.

— Каждый второй из храбрейших аргонавтов погибнет. Помните об этом, когда будете решать, плыть со мной или нет. Не кидайтесь очертя голову. А то я сам убью вас!

Еще раз хочу повторить, каждый второй из сильнейших не дойдет до конца. Одного из двоих самых быстрых настигнет чудовище из кошмаров. Один из двоих самых мудрых попадется в ловушку, сотканную из наваждений и искушений, в которой он останется навечно. Риск огромен! Я-то это знаю! Я уже рисковал и в тот раз выжил…

Сейчас будет так же! Поверьте мне! Но выживших ждет большая награда.

Когда его спросили, что же мы будем искать, Ясон ответил:

— Моего старшего сына.

— И какую же награду мы получим за поиски твоего сына?

— У нас будет много возможностей по дороге. Пока вы не увидите обновленный Арго, вы не поймете. Сейчас корабль строят, вон там, где вы видите полыхающий в кузнице огонь. Арго, как и мы с вами, постоянно ищет приключений, у него есть нюх — если корабль может иметь нюх — на тайны, которые скрыты от нас в мире, таком знакомом и обычном. Арго уже побывал в Потустороннем мире и вернулся… Я тоже вернулся…

Его спросили:

— А когда ты потерял своих сыновей?

— Целую вечность назад. Их отняла у меня женщина, которую породил сам Тартар. Ни одна женщина не согласится считать ее подобной себе. Любой мужчина, прикоснувшись к ее телу, поймет, что она давно умерла, а на земле ее удерживает только ненависть и злоба. Медея. Произнесите это имя и содрогнитесь. Медея. Убийца братьев. Убийца царей. Царица обманщиков. Но она давно в могиле, за что мы должны быть благодарны судьбе.

Отблески факелов на черной поверхности озера известили о прибытии первых аргонавтов-новобранцев. Уворачиваясь от плавающих льдин, к нам приближались две небольшие лодки. Унылый звук рожка возвестил, что первые рекруты прибыли из поселения германцев. Коренастые, волосы и бороды цвета соломы, они носили тяжелые накидки из медвежьего либо волчьего меха, которые спасали их от холода. Германцы держались весьма сдержанно, когда Ясон рассказывал о грядущих приключениях. Казалось, что Ясону не удалось произвести на них впечатление, они равнодушно внимали рассказам о богатой добыче, которая ожидает их в походе.

Похоже, что германцев заинтересовали только «говорящие пещеры», которые могут предсказывать судьбы людей. Значит, они согласились отправиться в путешествие, чтобы узнать свою судьбу (а найти пещеру будет несложно: их много в иссушенных солнцем, поросших низким кустарником горах на родине Ясона).

Германцы отличались силой. Их было трое: Гуттас, Эрдзвулф и Гебринагот.

Каждую ночь прибывали другие рекруты, большинство приплывало на лодках, некоторые приходили пешком, а один прискакал на коне.

Молодая пара любителей приключений, Конан и Гвирион, кимбры, перебралась через опасное озеро на плоскодонке. Они выглядели жалко: худые и голодные, слишком плохо одетые для местного климата. В самом деле, на них были лишь шерстяные рубашки, яркие клетчатые брюки и накидки, их наряд больше подошел бы для летнего путешествия в южных краях. У каждого был кинжал с золотой ручкой и небольшой круглый щит, украшенный выбитым на золоте изображением бородатого и лохматого Ллью.

Ясон поприветствовал их, посоветовал откормиться, чтобы набраться сил (даже их бороды казались тощими!), и спросил, зачем они забрались так далеко на север.

Молодые люди объяснили, что и в мыслях не имели сюда идти. Все произошло совершенно случайно: на празднике в усадьбе отца они поспорили, что украдут знаменитую колесницу Ллью, сплетенную из ивы и украшенную бронзой, а также двух его замечательных кобыл и метательные копья, которые возвращаются к тому, кто их бросил. Украв колесницу, они пустили лошадей галопом, объезжая владения Ллью, освещенные луной и огороженные высоким забором.

Но эти лошади никогда не уставали. Они скакали и скакали, а мальчишки никак не могли прекратить бешеную скачку. Через горы, через лес, через покрытое туманом море, через замерзшие реки колесница привезла их на север. А там выкинула мальчишек в снег и погрузилась в озеро, пройдя сквозь лед. Они были предоставлены самим себе довольно долгое время. Но, по-видимому, были не так плохи, если выжили и даже смогли украсть плоскодонку.

Мальчишки получили хороший урок. Теперь они хотели только одного — попасть на юг. Домой. Ясон без колебаний принял их.

Кимбры узнали про Ясона и его новый Арго от соседей по озеру, вольков. Вольки, темноволосые воины, носили тонкие металлические пластины на груди и бедрах и колотили по ним костяными ножами, когда были довольны или когда злились. Вольки тоже заинтересовались походом Ясона. Их возглавлял человек по имени Миховар. Они прибыли пешком, вернее, бегом — снаряжение за спиной, в мускулистых руках зажаты копья, металлические доспехи мерцали в отблесках факелов. Вольки согласились грести, пока не доберутся до своего дома, не важно, каким путем мы пойдем. Это и было причиной того, что они присоединились к нам. Вольки слишком долго находились вдали от дома, а те из них, кто умел строить корабли, умерли зимой.

Наши ряды росли в основном за счет заблудших и одиноких. Вместе с Катабахом и Манандуном — всадниками-утэнами Урты и его соседями Боровом и Кукалом нас теперь было не меньше двенадцати, возможно, тринадцать, потому что Леманку тоже подумывал присоединиться. Ясона беспокоил его возраст. Я указал ему, что он сам был старше корабела. Тогда Ясон предположил, что некоторые люди стареют быстрее других, а пристрастие Леманку к вину из морошки явно не способствовало долголетию. Нельзя не признать, что корабел на борту судна в длительном и предположительно тяжелом плавании вполне может пригодиться.

Так что Леманку скорее всего тоже поедет.

Вскоре скулеж и вой трех умирающих диких кошек возвестил о прибытии Илькавара из Ибернии. Он вышел из леса и стоял молча, звуки, которые Илькавар издавал, двигая руками, постепенно затихали. Урта был очень рад его видеть.

— Наконец-то у нас будет музыка! Ты будешь почетным гостем за моим столом. Ну или за тем, что мы считаем столом в этой заснеженной дыре…

Урту раздражали скулеж и вой, которые для жителей Похйолы были пением. Звуки, издаваемые музыкальным инструментом молодого человека, кожаным мешком с тремя трубками, на котором играют, поднимая и опуская локти, на мой вкус, были ничем не лучше местного пения, но Урта и другие кельты явно думали иначе.

— Простите, если я вас напугал, — заговорил вновь прибывший на непривычно мягком и каком-то нескладном диалекте языка Урты, — но в наших местах быстро учишься осторожности. Когда мне попадаются люди из Страны Призраков, я вспоминаю свой недавний набег на Дан Эймрос, где я одержал победу над воином короля Кейнодуна. Трудный был противник, нелегко было получить его голову. Так вот, когда я вижу людей вроде вас, я не могу быть уверен, что мне обрадуются.