спасло только небо. Я был подавлен, потерял вкус к жизни, во многом винил себя за спешку и недальновидность, и это стало мне жизненным уроком. Но столько лет молчать о сыне… Как ты могла?

— Я начинаю сомневаться в компетентности вашей конторы, как можно знать все, но не знать главного.

Миша опустил голову, накрыл ее ладонями и медленно качал из стороны в сторону. Маша не знала, чего ожидать в такой ситуации, лучше всего промолчать, но тишина угнетала. Ей хотелось подойти, обнять и утешить, но она застыла в нерешительности.

— О своей беременности я узнала, когда ты уже улетел. Мне одной пришлось принимать важное для всех решение. Я думала, что скажу позже, когда ребенок уже родится. Не перебивай! — Остановила Маша, когда увидела, что Круглов хотел возразить. — Ты не представляешь, сколько упреков и нравоучений я выслушала от родителей, больше от папы, мама меня просто жалела, постоянно плакала, и называла Ваню горьким сиротинушкой. Тяжело было, когда Ваня был совсем маленький, занятия в институте, отсутствие работы. Если бы я тебе тогда сказала, ты бы обязательно вернулся, я знаю, и Ваня вырос бы в полноценной семье, а я мучилась бы от осознания того, что лишила тебя возможности быть счастливым. Видел бы ты свое лицо, когда говорил о жене и дочке, оно светилось любовью и гордостью.

Круглов поднял мокрые глаза и смотрел так, будто видел эту сумасбродную женщину впервые. Взгляд был оценивающим и беспристрастным, потом потеплел. Далеко не каждая мать сможет отказаться от безоблачного детства своего ребенка ради сомнительного счастья нелюбимого ею мужчины.

— Машка, ты уникальный экземпляр. Мне хочется тебя задушить и расцеловать одновременно. Задушить хочется больше! — Он сгреб ее в охапку, крепко сжал и сразу отпустил. — Я не представляю себя без моих девчонок, и хочу видеть сына!

— Надо подумать!

— О чем еще думать?

— Не о чем, а о ком. О Ване, о бывшей свекрови. Думаю, твоя мама была довольна, когда глупая девчонка оставила ее любимого сына в покое.

— Ты не знаешь мою маму! Она редко бывает довольна, ее всегда что-то не устраивает. Тогда она была возмущена, как ты посмела бросить перспективного мужа, тем более без ее одобрения, она только начала строить планы на внуков.

В комнату вошел капитан. По его кривой улыбке было понятно, что он наблюдал за ними по ту сторону зеркала. Но улыбка быстро сползла с его лица, когда он наткнулся на вопросительный взгляд Круглова. Он вытянулся по стойке «смирно», передавая документы.

— Пропуска готовы. Одессит не унимается, интересуется своей пропавшей спутницей.

— Скажи, что она у нас, с ней все в порядке, отдай пропуск и отпусти его, и остальных тоже под подписку о невыезде! — Приказал Круглов.

— Их же прямо в казино взяли! И вдруг отпустить?

— Не вдруг. Игорным бизнесом занимается не наше ведомство. У меня подростки на улицах от передозировки гибнут. Мне наплевать на мужиков, которым не куда девать деньги. Там на кону стояла гостиница, два завода, и даже кусок острова в Тихом океане. — С презрением сказал Круглов. — За такие деньги можно спасти сотни страдающих от наркозависимости.

Маша покраснела, ей стало стыдно за Гешу и за себя.

Наша жизнь такая странная и загадочная. Сначала мы неожиданно теряем любимого человека, потом с легкостью портим жизнь другому человеку, и долгие годы мучаемся и от утраты, и от своих неправильных поступков. Вместо того чтобы радоваться каждому своему дню и быть счастливыми, мы страдаем и испытываем угрызения совести. И в один, как оказалось, не очень приятный день, осознаем, насколько напрасны были наши стенания. Сегодня именно такой день для Маши. Она задумалась, смогла бы все эти годы прожить с Гешей в счастливом браке? У них совершенно разные взгляды на жизнь, разные цели и способы их достижения. Пожалуй, она не хотела бы видеть отцом своего ребенка азартного игрока, легко рискующего спокойствием и стабильностью семьи. Некоторым успокоением было узнать, что принятые в спешке решения стали жизненным опытом, важным уроком и без особо тяжких последствий.

Мария направилась получить свой пропуск, выслушав перед этим получасовую лекцию штатного психолога о воздействии специалиста методом внушения на среднестатистический разум незащищенной женщины с целью подчинения ее своей воле и вовлечения в реализацию различных планов. Мысленно похвалив себя за терпение и благоразумие, она не стала убеждать педантичную даму в мужских очках, что смешно считать Гешу гипнотизером, а ее случайной жертвой. Хотелось поскорее выбраться из этого мрачного заведения. Маша расписалась в журнале, прошла через длинный казенный коридор и спустилась в вестибюль, где оставила пропуск полусонному дежурному, который лениво потянулся к пульту нажать какую-то кнопку. Дверь открылась автоматически, совершенно бесшумно.

Глубоко вдохнув ночной воздух, Маша плотнее укуталась в нежный мех норки, хотя знобило ее не от холода. Оглядевшись вокруг, она нерешительно остановилась на ступенях. На парковке возле крыльца стоял черный Мерседес. В расстегнутом пиджаке, с развязанным галстуком, прислонившись к капоту и запустив руки в карманы брюк, Геша терпеливо ожидал ее освобождения. Водитель дремал, обхватив руль руками и положив на них голову. Удивительно, но телохранителей рядом не было.

Напротив входа, несколько отдаленно, в ряд выстроились три специализированных автомобиля и знакомый фургон. Круглов по рации отдал последние распоряжения, закрыл дверь и скрестил руки на груди. Он не торопился, несмотря на глубокую ночь и ожидавшую дома любимую женщину. С недоверием и легким презрением взглянув на Одессита, он перевел взгляд на Машу.

Ее одолевали сомнения. С одной стороны импозантный мужчина, удачливый игрок, баловень судьбы. Когда-то она мечтала именно с ним провести свою жизнь. Сейчас он стоял с таким редким для него чувством вины, что хотелось погладить его по голове, как нашалившего ребенка. С другой стороны мужчина сильный, надежный, умеющий защитить. От него исходила уверенность в правоте поступков и действий. Рядом с таким спокойно и уютно. Пожалуй, именно это чувствуют его жена и дочка, и еще безграничную заботу. Маша подняла глаза к небу, усыпанному звездами. Большая медведица, как всегда, находилась над головой, и, кажется, улыбалась. А может быть скалилась…

Напряженную тишину нарушил звук ревущего мотора. Желтый автомобиль с черным кожаным верхом вихрем пронесся по улице и остановился в двух метрах от крыльца. Как только открылась дверь и нога коснулась земли, взволнованный водитель двинулся на Марию.

— Родина, что случилось? Откуда у тебя это уникальная способность вляпываться в сомнительные истории? Сколько раз тебе говорить, прежде чем дать волю чувствам, ты хотя бы попытайся узнать человека! И зачем только, я