то я должна немедленно сообщить ему об этом. Поэтому я первым делом набрала его номер. Карим страшно перепугался, заявил, что эту даму нужно немедленно убить, иначе мой сын обречен быть съеденным. Но разве я похожа на убийцу? Да и вообще… как потом это все объяснять? Я спросила, есть ли другой способ спасти моего сына. Он подумал и сказал, чтобы я попросила кого-нибудь привезти мне из зоомагазина паучий корм, который он отправлял вместе с пауками. Оказалось, к этому корму подмешивались какие-то специальные вещества, которые сдерживали магические способности пауков, чтобы те не приняли человеческий облик прежде, чем попадут в руки заказчиков. Но поскольку паук уже перевоплотился в девушку, корм должен был сдержать обратный процесс, не дать вновь принять паучий облик, ведь это будет уже совсем другой паук, куда более опасный, чем он был до того, как обрел магическую силу. Эта сила появляется у пауков-оборотней после достижения возраста четырех сотен лет, а до этого момента они совершенно безобидны и не превышают средних паучьих размеров. Пока продавщица везла корм, мне удалось достучаться до сознания Зафира и убедить его запереть девушку в отдельной комнате. Потом я насыпала этот корм под дверь той комнаты и щеткой замела его в дверную щель. Зафир вскоре очухался, как только избавился от внимания девицы-паучихи, и я рассказала ему то, что узнала от Карима. Удивительно, но он сразу всему поверил, однако избавляться от девицы отказался наотрез: видно, ее колдовские чары глубоко проникли в его сознание. Узнав о том, что есть способ держать паучиху в человеческом облике, Зафир вознамерился жениться на ней. Жениться, представь себе! Мне стало дурно от его слов, но переубедить его я не смогла. Каким-то образом он выправил китаянке документы, у него ведь повсюду были связи, и официально расписался с ней. А потом родилась ты. Он назвал тебя Аминой, и выбрал такое имя не случайно: оно означает «находящаяся в безопасности». Зафир где-то узнал, что в этом имени заключен древний звуковой код, способный защитить тебя от чудовища, каким была твоя мать.

– Ну и сказочница ты, бабуля! – воскликнула Амина с притворной веселостью, чувствуя, как в душе назревает ураган. Да как смеет эта выжившая из ума злобная старуха порочить ее маму?! Да что такое она несет?!

Амалия Рональдовна, казалось, не заметила издевки в голосе внучки и продолжала говорить с затуманившимся от воспоминаний взглядом:

– Сначала все действительно было, как в сказке. Зафир верил, что твоя мать сможет стать нормальным человеком, если достаточно долго пробудет в человеческом облике. Он научил ее есть человеческую еду, в которую подмешивал паучий корм, подолгу разговаривал с ней, окружил любовью и заботой, надеясь, что однажды в ее сердце зародятся ответные чувства и тогда колдовские паучьи чары исчезнут навсегда. Говорила я ему, что это невозможно! Твоя мать родилась паучихой, паучихой она и умерла. У меня до сих пор стоит перед глазами тот гигантский черный монстр с красными глазами, в которого она превратилась! – Амалия Рональдовна уронила лицо в сложенные лодочкой ладони и провыла глухо: – Жу-у-ть… какая же это была жу-у-уть!

Вскинув голову, она уставилась на Амину безумным горящим взглядом и сдавленно прошипела:

– Мне пришлось самой все сделать! Зафир уже ничего не мог. Она опутала его своей паутиной и как раз собиралась вонзить в него свои паучьи жвала, когда я набросилась на нее сзади с топором и отсекла ей ноги. Паучиха упала кверху брюхом, и я вонзила топор в ее грудь! Чудом попала как раз туда, где было ее самое уязвимое место, не защищенное хитиновой броней. Все-таки чудеса случаются в жизни, и Бог помогает нам в борьбе со всякой нечистью! Хорошо, что я тогда жила с вами, хотя Зафир и нанял приходящую няньку для тебя, потому что я брезговала к тебе прикасаться. Ну, ты уже взрослая девочка и должна меня понять. Зато я присматривала за китаянкой и появилась в нужный момент, когда она вдруг превратилась в чудовище. Это случилось глубокой ночью. Меня будто толкнул кто-то и за руку повел. Я вышла из своей спальни и нашла их в гостиной. Чуть удар не хватил от такого зрелища! Представь себе белый кокон с головой Зафира, и над ним стоит огромная паучиха, слюни пускает. Как только я вспомнила, что в кухне есть топор для рубки мяса? Сто лет им не пользовалась. Не знаю даже, откуда у меня силы взялись, но я разрубила мерзкую гадину на куски! Только с божьей помощью справилась, не иначе!

Распалившись, Амалия Рональдовна так яростно размахивала руками, словно всерьез намеревалась разрубить воздух перед собой. Амина почувствовала, как чаша ее терпения переполняется и кипящее содержимое, состоящее из самой огненной ярости, какую она еще не испытывала до сих пор, выплескивается наружу в виде гневного крика:

– За-аткни-ись! За-аткни-сь! Я больше не хочу тебя слушать! Ты вре-ошь! Все ты вре-ошь!

За спиной Амины с грохотом упал на пол ее опрокинутый стул. Она нагнулась и подняла его, но, вместо того, чтобы поставить на место, изо всех сил метнула куда-то, не глядя. В помещении кафе раздался пронзительный крик, подкрепленный нецензурной бранью, но Амине показалось, что кричат где-то далеко, в другом мире, а в этом мире остались лишь она и сумасшедшая бабка, которую так хотелось придушить. Она кинулась к ней прямо через стол, но Амалия Рональдовна, вероятно, заранее почуяла опасность и отшатнулась в сторону за секунду до того, как руки внучки достигли ее шеи. Наверное, бабушке и в этот раз посчастливилось получить божью помощь.

Пальцы Амины пронзили воздух, сама она перелетела через стол и повалилась на пол, увлекая за собой скатерть и все, что на ней было: красочный каталог-меню, салфетницу, сахарницу, вазочку с тремя живыми тюльпанами и еще какие-то мелочи. Все эти предметы разлетелись в разные стороны, но Амина подумала, что их можно использовать в качестве метательных снарядов, и поползла за ними. Собрав все, до чего смогла дотянуться, она решила, что этого недостаточно, и схватила еще несколько увесистых керамических сахарниц с других столов. Теперь можно было начинать атаку. Жаль только, что бабушка куда-то исчезла. Амина завертелась на месте, оглядывая зал кафе, но на глаза попадались лишь перепуганные официанты да торопливо пробирающиеся к выходу посетители. Вдруг среди них мелькнуло вишневое пальто, и до Амины дошло, что бабушка прячется от нее за чужими спинами. Она поднялась на ноги, залезла на стул, с него перебралась