— Мы для тебя обуза. Ты собираешься жениться и скоро получишь от жизни все, о чем мечтал.

— Уже нет. Это мой ребенок, и я хочу, чтобы он знал своего отца.

Стергиос был уверен в том, что, когда у него появятся дети, он не поведет себя как его собственный отец, но теперь боялся стать вторым Элиасом Пагонисом. У них одна кровь и одни привычки. Черт возьми, он даже выглядит как отец!

Живот Стергиоса болезненно скрутило.

— Я собираюсь стать частью жизни этого ребенка, — произнес он хрипло. — Я дам ему свое имя.

— Я — последняя женщина, от которой ты хотел бы иметь ребенка, — заявила Джоди.

Стергиос сжал челюсти:

— Неправда.

— Я помню, что ты сказал на острове.

Он потер лицо ладонями, сожалея о брошенных в запале словах. «Я рад, что у моего ребенка будет не такая мать, как ты. Шлюха, обманщица и изгнанница».

— Ты — мать моего ребенка, а то, как я к тебе отношусь, не имеет значения, — холодно заметил Стергиос. — Мы поженимся.

— Нет.

Стергиос ходил взад-вперед по палате. Джоди согласится, как только поймет, что он может предложить ей и ребенку очень много. Да она обеими руками вцепится в обручальное кольцо. Однако ему придется многое потерять. Брак с ней вызовет скандал. Она не только его сводная сестра, но и особа с весьма неоднозначной репутацией. Диамантопулосы будут оскорблены. Из близких друзей семьи они превратятся в опасных врагов.

— Ты не слушаешь меня, — прервал его мысли голос Джоди.

И столкновение с советом директоров неизбежно. Известие о его свадьбе с неподходящей женщиной может негативно отразиться на репутации компании.

— Стергиос! — раздраженно воскликнула она. — Нам не обязательно жениться.

Он грозно уставился на Джоди. Она должна быть благодарна ему за то, что он берет на себя ответственность за случившееся.

— Обязательно.

— Мне не нужно выходить замуж. У меня есть деньги, собственное жилье и возможность дать ребенку все, что нужно.

— Ребенок является наследником семьи Антониу, — заявил Стергиос. — Нам необходимо пожениться.

— Никто не будет знать, тем более я живу в Америке и…

— Ты собираешься лишить меня возможности видеться с моим ребенком?

Джоди тяжело вздохнула:

— Нет, но мы можем выработать соглашение.

— Борьба за родительские права? — холодно спросил Стергиос. — Ты знаешь, что со мной случилось из-за судебных войн между родителями. Хочешь, чтобы история повторилась?

Ее глаза испуганно округлились.

— Я не это имела в виду.

— Я не буду умолять, чтобы мне позволили видеться с моим ребенком, — мрачно произнес он и направился к двери.

— Ты не можешь заставить меня выйти за тебя замуж, — бросила Джоди вдогонку.

— Много лет я копил богатство и усиливал влияние, чтобы защитить свою семью. — Стергиос повернулся и посмотрел ей в глаза. Джоди побледнела, увидев его кровожадный взгляд. — Порой, чтобы уберечь близких, я поступал далеко не благородно. Скоро ты узнаешь, на что я готов пойти ради своего ребенка.

Джоди отрешенно смотрела в окно палаты. Ее не трогал прекрасный вид Афин. Голова болела после бессонной ночи, проведенной в слезах.

Стергиос имеет право на нее злиться. И даже ненавидеть. Она обманула его и вообще превратила его жизнь в какой-то балаган. Он может отнять у нее ребенка, если решит, что от нее одни неприятности. И ей не хватит сил бороться с ним.

Джоди насторожилась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Кто-то внимательно наблюдал за ней. Она покосилась на открытую дверь и увидела Стергиоса. Ее сердце бешено забилось. Он выглядел восхитительно в сером деловом костюме. Неужели сейчас начнется следующий раунд сражения?

— Доктор меня еще не выписал, — сказала Джоди.

— Я хотел бы извиниться за вчерашний разговор. Эмоции взяли надо мной верх. Я не должен был тебе угрожать.

Джоди не сомневалась, что это ложь. Он сказал как раз то, что думал. Известие о том, что он отец будущего ребенка, выбило его из колеи.

Стергиос постоянно боялся, что ему снова придется пережить кошмары своего детства. Именно поэтому он искал покорную жену. Он полагался только на себя, не доверяя никому. И у него не было причин доверять Джоди. Она обманывала его много раз. Всему этому надо немедленно положить конец.

— Я сожалею, что ты обо всем узнал вот так, — сказала молодая женщина. — Я хотела бы искупить свою вину.

— Ты можешь кое-что сделать, — мягко проговорил он, заходя в палату.

Конечно, он не упустит свой шанс и сразу же начнет торговаться.

— Я не собираюсь выходить за тебя из-за того, что забеременела.

Он качнул головой и подошел ближе к кровати.

— Останься в Греции.

Эта просьба застала Джоди врасплох. Разве он не собирается прятать ее от своих родственников и коллег?

— Надолго?

— Ребенок должен родиться здесь. Это важно для меня.

Джоди понимала, что для него это более чем важно. Стергиос гордился историческим наследием своей родины. Да и она желала бы, чтобы малыш познакомился с традициями и обычаями, которые передавались из поколения в поколение.

Но как же ее жизнь? Она не принадлежит этому миру. Ей постоянно напоминали о том, что это не ее дом и она не является членом семьи Антониу. Если она согласится выполнить просьбу Стергиоса, не явится ли это первым шагом на пути к тому, чтобы стать чужой для собственного ребенка?

— Моя… моя жизнь в Нью-Йорке…

Там у нее есть друзья, которые всегда ее поддерживают.

— Я знаю, что прошу о многом. — Его взгляд был внимательным, словно он пытался прочитать ее мысли. — Но если ты останешься здесь, я смогу постоянно быть рядом с тобой.

Перед глазами Джоди встала картина: рука Стергиоса на ее округлившемся животе. Его прикосновение было властным, но нежным, в глазах сияли радость и восхищение. Они улыбались друг другу, почувствовав, как в ее животе пинается малыш.

Джоди моргнула, и картина исчезла. Это всего лишь фантазия. Не стоит принимать решения, соблазняясь невозможным.

— У тебя не будет времени на все это.

— Я найду время, — пообещал Стергиос.

Она недовольно поморщилась.

— Моя мать была таким же безнадежным трудоголиком, как ты. Ни одно из обещаний, которые она давала, не было выполнено.

Стергиос посмотрел ей в глаза:

— Тебе нужно дать мне шанс.

Джоди понимала, что он прав. Возможно, из него получится замечательный отец. Однако тревога не оставляла ее. Что, если она начнет доверять ему, а он ее подведет? Что, если ему быстро наскучит отцовство?