Новость

Из столицы пришла записка от Мимики. Пишет, что меня любит, всё у неё хорошо, чувствует себя отлично, очень жалеет, что папа не ко времени завёл разговор о нашем разрыве, но, главное, приезжать ко мне она пока не может — и волшебница-акушерка, и вызванная мамой повитуха в один голос заявили “нельзя”. Словом, ещё неделя или две и я стану папой.

Как-то странно на меня эта новость подействовала. Волнительно. То есть я и раньше понимал, что буду отцом ребёнка, а сейчас хожу и улыбаюсь, как идиот. Что делать толком не знаю, у меня и в прошлом мире не было детей.

Хочется плюнуть на всё и рвануть в столицу, посмотреть на конкубинку, ободрить её… Но опала. Ладно я, в случае чего отобьюсь, свойственников не хочется подставлять под придворные разборки.

А как родит, мне и малыша не посмотреть? Хотя может привезут… Должны привезти!

Написал письмо родителям. Им, особенно маме, нужно знать, что скоро станут дедушкой и бабушкой. Хм… дедушка, бабушка — у самих младший сын чуть старше внука.

Мы видимся редко — я сижу в башне, у родителей служба, зато переписываемся часто, друг друга держим в курсе дел. Знаю и о семейных заботах королевской четы.

Например, мне подробно рассказали, как у маленького Лагоза начали резаться зубки. Как однажды его и моего братика Варина пустили поиграть с молоденьким щеночком придворной дамы. Тут вдруг, пока взрослые отвлеклись, случился громкий визг и скулёж. Оказывается скулила собачка — Лагоз укусил её за хвостик. Не она его! Он укусил маленький хвостик всеми своими четырьмя зубами. А Варин, мелкий подхалим и соучастник, радостно улыбался.

Впрочем, у моего брата служба такая — он же с рождения зачислен пажом на службу при наследнике престола. Вопрос с формой решили просто — приказали пошить всякие пелёнки — распашонки в цветах наследника.

Мариана, не королева, а её дочь, растёт хорошей девочкой, хотя любит при случае утащить от мальчишек какую-нибудь погремушку и зареветь, если те пытаются вернуть её обратно. При том собственные вещи может разбросать и не обращать на них ни малейшего внимания, требуя точно такого же, но чужого.

Мама очень тонко намекала, что у неё, а, следовательно, и у королевы, закончились косметические снадобья, но они стоически терпят лишения.

Отец горит на работе в Министерстве. Эльрик де Вимент, министр и его главный начальник, не обделяет папу милостями с наградами, а иной раз передаёт мне поклоны от графини Вулфстейн.

Письмо домой возымело неожиданный эффект. Видимо, мама показала его государыне, а та нажала на мужа. В результате мне пришла грамота из Дворцовой канцелярии. Аж с двумя печатями! В нём за заслуги, оказанные королевской семье, и в порядке исключения, сразу после рождения ребёнка, мне дозволялось посещать столицу. С ограничениями, конечно. Как без них можно обойтись?

Главное, ни под каким предлогом не приближаться к Королевскому замку ближе, чем на сорок шагов. Почему на сорок? Не знаю. Наверное, фраза красиво выглядит на бумаге.

Второе ограничение — находиться в столице не более трёх дней в неделю и ни в коем случае не ночевать. Это понятно — намёк, что нечего здесь жить постоянно.

Ну и третий, самый суровый запрет — категорическое запрещение устраивать в столичной резиденции балы и празднества, численностью более сорока человек. Это действительно сурово, я чуть было не прослезился от смеха. Особенно, учитывая, что в столице я вообще ничего никогда не устраивал. Бал и тот дать не успел. Хотя, наверное, смысл в запрете есть, но понять его не могу.

В сопроводительном письме среди положенных фраз промелькнуло — в таможню порта отправлен приказ освободить мой корабль от всех налогов и сборов. Корабль, конечно, не мой, а тестя, но если не платить пошлину, то мы с ним дополнительно прилично заработаем. Видать, королевской чете подношение понравилось.

А за столицу придётся отдариваться. Пошлю её величеству дюжину лавандовых зелий и три жемчужных. Ох! Прямо былыми, неопальными временами повеяло.

Судя по всему, рождение ребёнка лишь благовидный предлог, чтобы как-то вернуть меня в столицу. Возможно, для неофициальной встречи с Лаурой или ещё с кем.

Дворянское собрание

В Зелёный Дол в воскресенье поехал с утра. Есть шанс, что Лаура всё же заедет в Дворянское собрание. Памятуя её письмо с намёком об отсутствии денег, взял с собой шкатулку с золотом. Сел в пафосную, парадную, запряжённую четвёркой цугом, положенную члену Госсовета.

Конечно, понты — барону хватило бы пароконной коляски. Но единожды получив звание, получаешь его навсегда. В подписи могу ставить “Член Государственного Совета в отставке” и ездить на пафосном выезде тоже.

Пусть меня уважают, а то сколько месяцев не приглашали в Дворянское Собрание Зеленоземья! Шельмы! Я их!.. Это так себя настраиваю, неуверенность таки чувствую — всё же там два графа, шесть баронов. Высшее общество герцогства.

Приехал. Зелёный Дол так себе городишко. Одно, редко двухэтажные бревенчатые домики на главной улице, обязательно с садиком. Улицы довольно чистые.

Дворянское собрание, со стенами из красного кирпича и шестью белёными колонами. Я приехал не первым, но и не последним. Несколько экипажей уже стоит перед зданием.

Только выхожу из кареты, местный лакей заявляет, что меня сейчас же примет её светлость. Приказываю своим взять шкатулку и следовать за мной. Она под пуд весит, с достоинством её не понесёшь.

Нас проводят мимо ожидающих провинциалов прямо в комнату для приёмов. Её охраняет караул в форме дворцового Женского лейб-гвардейского полка. Смутно знакомые гвардианки отдают честь, старшая даже здоровается: “Рада видеть вас вновь, барон!” и распахивает передо мной дверь. Оттуда слышу:

— Стах! Наконец-то ты приехал! Я так тебя ждала!

— Ваша светлость, — захожу и кланяюсь, — разрешите занести небольшой подарок?

— Какой? — живо интересуется Лаура.

Поясняю:

— Шкатулка с тремя тысячами дукатов. Не откажите принять.

— Сам знаешь, не откажусь. Сейчас мне деньги нужны позарез.

— И хочу вернуть этот медальон. Право, не стоило его посылать опознавательным знаком.

Выкладываю переданный Аделаидой кулон с необработанным алмазом. Герцогиня очень удивилась:

— Стах! Где ты его взял? Я расплатилась им за… за одну услугу и не надеялась его когда-нибудь увидеть вновь.

— Так! Значит, не ты посылала мне письмо несколько дней назад?

— Я? Нет, конечно! Не посылала…

— Письмо у меня с собой. Прочитай.

— Почерк мой, но письмо точно не моё. Это подделка. Я не просила принимать женщину на службу. И кулон не посылала.

— Ясно. Не волнуйся, я разберусь.

— Стах! У нас мало времени. Дя… Король сказал, что ты отдашь припасы, а я должна с победой вернуться к мужу. Но я его боюсь, и потому мне дают охрану.