несколько лет назад на северо-восточную окраину Китая. Я ездил по музеям, изучая пернатых динозавров из Ляонина. Эти поразительные окаменелости — скелеты, покрытые слоем пуха и украшенные оперенными крыльями, — образовались при вулканических извержениях юрского и мелового периодов. Динозаврам не повезло — они погибли и оказались погребенными под пеплом и грязью, застигнутые врасплох, подобно жителям Помпеев, посреди своей повседневной жизни. Зато повезло палеонтологам, ведь сохранность ископаемых остатков получилась невероятной — вплоть до содержащих пигмент меланосом, которые придавали цвет перьям. Цель моей поездки состояла в том, чтобы отобрать микроскопические — не больше перхотинки — образцы перьев и отвезти к себе в лабораторию, где я вместе со своими студентами мог бы рассмотреть их под мощным микроскопом, определить тип меланосом и установить, какого цвета были эти динозавры.

Через несколько дней командировки, после того как я провел все утро за соскребанием частиц перьев в темных коридорах Музея птерозавров Бэйпяо, мне понадобилась передышка. Мой друг Люй Цзюньчан — один из ведущих охотников за динозаврами в Китае, который, к сожалению, в 2018 г. умер, — переглянулся с директором музея. Они сказали друг другу что-то вполголоса по-китайски, и Цзюньчан поманил меня рукой. «Мы вам покажем один секрет, — сказал он. — И это не динозавр!»

Мы вышли из музея, прыгнули в машину и нырнули в лабиринт узких улочек Бэйпяо, запруженных велосипедистами и тележками торговцев лапшой. Быстрый поворот — и мы очутились в неприметном переулке, который вывел нас в маленький дворик. Машина резко затормозила, и мне велели выйти. Директор музея указал на закрытую металлической решеткой дверь в нижнем этаже, по-видимому, жилой многоэтажки, многолюдной и далеко не новой. Неужели, подивился я, такой богатый предприниматель, на собственные деньги выстроивший музей и заполнивший его ископаемыми, живет в таком непрезентабельном месте? Между тем он отпер дверь.

В прихожую хлынул свет, и моим глазам предстала странная картина. Так, должно быть, выглядел дом Бакленда в Оксфорде два века назад. Повсюду лежала пыль. Пол был заставлен коробками и дощатыми ящиками, на столах и верстаках высились грозившие вот-вот рассыпаться кипы газет. Везде разбросаны молотки, зубила и кисточки вперемешку с пузырьками клея и полиэтиленовыми пакетиками. И окаменелости — горы окаменелостей, вмурованных в известняковые плитки толщиной в пару сантиметров (славная, наверное, получилась бы черепица). Это была не обычная квартира, а самая настоящая мастерская, импровизированная лаборатория, где очищали приобретенные у местных крестьян окаменелости, прежде чем выставить их в музее.

Один из помощников директора скрылся в боковой комнате и снова появился с двумя плитками породы, совпадавшими, как кусочки мозаики. Он сгреб в сторону кучу газет, положил плитки на стол и принес лампу. Осветив сокровище, он пригласил меня взглянуть.

На серой поверхности известняка, испещренного мелкими ископаемыми раковинками, проступало коричневое пятно величиной с яблоко. Я присмотрелся. Коричневое вкрапление было шерстью, а по центру проходил позвоночный столб.

Люй Цзюньчан (в центре) и его сотрудники показывают мне загадочную окаменелость млекопитающего из Бэйпяо, Китай.

Фотография Стива Брусатти

Ископаемое млекопитающее! Млекопитающее, жившее бок о бок с динозаврами в юрский период, около 160 млн лет назад. В каком-то смысле это млекопитающее отвечало стереотипу: оно было маленьким, и один из крылатых динозавров мог запросто прихлопнуть его или наступить на него. Но в другом, куда более важном смысле оно ломало шаблонные представления о юрских или меловых млекопитающих. По обе стороны позвоночника проходила перепонка, натянутая между передними и задними лапами. Совсем как у белки-летяги.

Это не было маловыразительное подобие мыши — зверек умел планировать между деревьями. Очевидно, что млекопитающие, жившие рядом с динозаврами, были намного интереснее, чем считали палеонтологи со времен Бакленда.

Прежде чем млекопитающие научились планировать над головами динозавров в юрском и меловом периодах, они должны были пережить триасовый. Как и динозавры. Это было непросто.

Пока в триасе первые млекопитающие вроде морганукодона эволюционировали из своих цинодонтовых предков — приобретая новый челюстной сустав, полный набор маммальных зубов, умение жевать, мелкие размеры, увеличенный мозг и теплокровность, — планета тоже менялась. Давление из глубин земли начало растягивать Пангею с востока на запад и с запада на восток. Этот процесс был медленным и на протяжении многих миллионов лет неощутимым для млекопитающих, обитавших на поверхности, пока внезапно не обернулся катастрофой. Примерно 201 млн лет назад, в конце триаса, суперконтинент стал разламываться, словно посередине расстегнули молнию. Северная Америка отделилась от Европы, Южная Америка от Африки. В результате распада Пангеи родились наши нынешние континенты, и сегодня разделительную линию отмечает Атлантический океан. Но прежде чем трещины между расходящимися материками заполнила вода, земля истекала лавой.

На протяжении 600 000 лет вдоль будущего Атлантического побережья извергались мегавулканы. Всего было четыре мощные волны активности, охватившие огнем края новорожденных континентов. Суммарно в некоторых местах излияния лавы и магмы — как те, от которых ныне остались базальтовые скалы в окрестностях Нью-Йорка или пустынях Марокко, — достигали километровой толщины, вдвое превышающей высоту Эмпайр-стейт-билдинга. Но, как и за 50 млн лет до того, в конце пермского периода, настоящим кошмаром стали не лава и пепел, а газы, вырвавшиеся через вулканические трещины из недр земли в атмосферу, — парниковые газы, углекислый газ и метан, запустившие скачок глобального потепления. Как и в конце пермского периода, резкий подъем температуры вызвал закисление океанов, мелководье лишилось кислорода, и наступил коллапс экосистем в море и на суше. И снова последовало массовое вымирание. на этот раз вымерло по меньшей мере 30 % видов, но, вероятно, гораздо больше.

Несколько заметных групп животных пали жертвами этого вымирания, включая последних клыкастых дицинодонтов — близких родичей млекопитающих, остатки пермского разнообразия терапсид, которые дожили до триаса и заново диверсифицировались, породив медлительных пузатых травоядных, иные из которых, такие как найденная в Польше лисовиция (Lisowicia), достигали размеров слона. Исчезли многие амфибии и почти все крокодилообразные, в триасовый период конкурировавшие с динозаврами.

Среди выживших, однако, оказались две заметные группы — млекопитающие и динозавры. Почему уцелели динозавры — вопрос остается открытым, и это одна из величайших загадок, над которыми все еще бьются специалисты. Возможно, дело в том, что они избавились от конкуренции с вымершими соперниками в лице крокодилов, или в том, что эти динозавры обладали перьями, защищавшими их от перепадов температур, или быстрее росли и раньше достигали зрелости. А может быть, им просто повезло. Но в случае млекопитающих преимущества, которые помогли им выстоять, достаточно очевидны. У них был полный набор козырей: мелкие размеры, быстрый рост, развитые органы чувств и интеллект, способность укрываться в дуплах и норах. Подобно тому