как крысы прекрасно себя чувствуют в темноте, тесноте и ядовитых испарениях тоннелей метрополитена, млекопитающие типа морганукодона пережили глобальное потепление.

Вулканы погасли, континенты продолжали расходиться, а земля, как всегда, восстановилась. Триасовый период сменился юрским, и перед динозаврами и млекопитающими открылся новый, изрядно опустевший мир. Динозавры отозвались на перемены увеличением размеров, и существенным: к середине юрского периода их длинношеие представители весили больше пяти слонов, вместе взятых, и от их поступи в буквальном смысле дрожала земля. Кроме того, динозавры диверсифицировались — их родословное древо расцвело изобилием новых групп: хищные тероподы величиной с джип, с причудливыми гребнями на головах; стегозавры с костяными пластинами на спине, питавшиеся низкими растениями; бронированные, как шипастые танки, анкилозавры; бойкие пернатые рапторы с устрашающими когтями, а к середине юрского периода — создания величиной с голубя, которые хлопали крыльями, чтобы подняться в воздух, — древнейшие птицы.

Млекопитающие, напротив, остались маленькими. Когда вокруг столько динозавров, иначе, наверное, и нельзя. Но, как и динозавры, они диверсифицировались, породив множество новых видов, различавшихся по питанию, поведению и способам передвижения. Они научились заполнять скрытые экологические ниши — под землей, в подлеске, в ночи, на вершинах деревьях, в тени. Можно не сомневаться, что везде, куда не могли добраться огромные динозавры, обитали млекопитающие, и притом преуспевали.

Родословное древо млекопитающих в это время росло экспоненциально, закустившись дебрями так называемых тупиковых ветвей на стволе в промежутке между древнейшими триасовыми млекопитающими типа морганукодона и современными видами на вершине. Однако такая формулировка несправедлива. Единственная причина, по которой эти группы — например, докодонты и харамииды, о которых мы еще поговорим, — считаются тупиковыми, заключается в том, что они не дожили до наших дней. Это привилегия ретроспективного взгляда. В юрский и меловой периоды эти ранние группы млекопитающих эволюционировали с огромной скоростью и опробовали многие типы питания и локомоции, которые есть у современных млекопитающих. В свое время и на своем месте эти млекопитающие не были чем-то устаревшим.

Мое знакомство с юрскими и меловыми млекопитающими произошло как раз тогда, когда стереотипное представление, что они не заслуживают интереса, начало рушиться.

Весна 1999 г., я — старшеклассник, помешанный на динозаврах. Родители не понимали моего увлечения, но не возражали, когда я попросил на пасхальных каникулах сводить меня в Музей естественной истории имени Карнеги в Питтсбурге — храм, возведенный Эндрю Карнеги для демонстрации гигантских динозавров, собранных его «кондотьерами» на западе. Не удовлетворившись созерцанием экспонатов, я захотел увидеть закулисную сторону собраний окаменелостей, и я знал, кого об этом попросить.

За пару недель до того в новостях появилось имя одного из кураторов музея Карнеги — Лоу Чжэ-Си. Лоу и его китайские коллеги описали удивительное новое млекопитающее мелового периода — скелет длиной всего с десяток сантиметров, с тонким хвостиком, подвижными лапками и трехбугорчатыми зубами, которыми животное разгрызало насекомых. Его назвали джехолоденсом (Jeholodens), в честь старого названия того региона Китая, где его нашли, — Джехол (ныне часть провинции Ляонин). Художественная реконструкция его пятнистого пушистого тельца, восстающего из окаменелого скелета, появилась во многих журналах и газетах США, даже, помнится мне, в местной газете нашего маленького городка в глубинке Иллинойса. Это был не динозавр, но для меня и это было достаточно круто, так что я шерстил сайт музея Карнеги до тех пор, пока не отыскал электронный адрес Лоу, а потом наудачу послал ему письмо с просьбой о частной экскурсии.

Лоу откликнулся оперативно и необычайно любезно для столь занятого и знаменитого ученого. Вскоре свежим апрельским утром он уже встречал мою семью на пороге музея. Больше часа он водил нас по подсобкам, забитым ископаемыми костями, и даже не возражал, когда я засыпал его вопросами о динозаврах. Под конец он познакомил нас с художником, автором опубликованного в нашей газете рисунка, — Марком Клинглером. Пока Марк раскланивался, Лоу посоветовал мне следить за находками в Китае. Джехолоденс, сказал он, — это только начало, и усмехнулся с видом знатока биржевых курсов. Ляонинские крестьяне рядом с пернатыми динозаврами находили множество новых млекопитающих. Некоторые, такие как джехолоденс, относились к меловому периоду, между 130 и 120 млн лет назад, и образовали так называемую биоту Джехол. Другие оказались намного старше — это были юрские млекопитающие, сформировавшие более древнее сообщество, биоту Яньляо, которая существовала примерно 157–166 млн лет назад.

В последующие два десятилетия я с трепетом и восхищением наблюдал, как сбывается пророчество Лоу. Ископаемые млекопитающие из Китая продолжали — и продолжают — прибывать; ежегодно по нескольку новых млекопитающих из Ляонина украшают обложки ведущих журналов, таких как Nature и Science. Практически каждое ископаемое описывается одной из двух групп специалистов, между которыми сложилось дружеское соперничество. Во главе обеих — палеонтологи китайского происхождения, проживающие в США. Первая — группа Лоу, ныне работающая в Чикагском университете, где я учился; вторую возглавляет Мэн Цзинь, куратор Американского музея естественной истории, где я защищал диссертацию. Хотя начинал я как поклонник динозавров, мои исследования все больше смещаются в сторону ископаемых млекопитающих, и для меня большая честь, что мне довелось поработать и с Лоу, и с Мэн Цзинем, двумя незаносчивыми специалистами мирового уровня, наставившими меня на путь изучения млекопитающих.

Особенность млекопитающих из Ляонина состоит в том, что это не просто зубы и челюсти, что было проклятием Бакленда и всех палеонтологов, изучавших окаменелости юрского и мелового периодов до того, как пришло поколение Лоу и Мэн Цзиня. Многие находки представляют собой полные скелеты, с отлично сохранившимися костями и мягкими тканями, благодаря тому же самому быстрому вулканическому погребению, которое превратило перья динозавров в камень. Эти скелеты показали то, что невозможно было узнать только по зубам и челюстям: млекопитающие юрского и мелового периодов были чрезвычайно разнообразными и принимали все формы, какие только можно вообразить. Ограничения распространялись только на размер: большинство были не больше землеройки или мыши (здесь предыдущие фрагментарные находки ископаемых зубов дали верный прогноз), и ни один из известных нам видов не был крупнее барсука. Однако как минимум один из них — живший в меловой период репеномам (Repenomamus) — вырос достаточно, чтобы творить нечто из ряда вон выходящее. В его желудке были найдены кости детенышей динозавров, что опрокинуло сложившееся за целый век представление об отношениях динозавров и млекопитающих. Оказывается, некоторые динозавры жили в страхе перед млекопитающими.

Удивительно хорошо сохранившиеся ископаемые остатки млекопитающих из Ляонина, Китай: Jeholodens (вверху), Agilodocodon (посредине), Microdocodon (внизу).

Фотография Лоу Чжэ-Си

Примерами неожиданного разнообразия юрских млекопитающих могут служить две группы из биоты Яньляо. Это докодонты и харамииды,