Выпавший в ноябре снег растаял. Весь декабрь лил дождь, да так, что впору было искать поблизости Ноев ковчег. Так удачно подброшенная проблема от Ники испортила весь праздник, хотя им даже не пахло: на улице темно, Руслан пропадает на работе, я чахну дома и пытаюсь отбиться от всех проблем, накинувшихся на меня сразу.

Даже когда заскрипел ключ в замочной скважине, а в коридоре зажёгся свет, я не оторвала голову от подушки. Упираясь носом в мягкие пух-перо, было легче думать. Мысли не сбивались в кучу. Если бы ещё не этот арбузоподобный живот. Кожа не успевала за растущей дочкой внутри и стал покрываться не очень приятными растяжками. Рассматривая себя в зеркале, всё сильнее убеждалась, что в двенадцать часов я как в сказке превращусь в тыкву. Или в арбуз.

Я легла на край, продолжая сопеть в подушку.

— Руслан, это ты?

— Кирочка!

Я аж передёрнулась от такого обращения. Когда меня так называли, хотелось сразу вопить, что я не молоток и не надо меня сравнивать со строительным инструментом. Только знакомый голос убедил не ёрничать, а только поднять голову и устало посмотреть наверх: Нина Михайловна пришла.

— Кира, ты что, сидишь дома весь день? Тебе гулять нужно…

Зашуршали пакеты, включился свет и в комнате. Женщина деловито прошла мимо меня, дурманя шлейфом вкусных духов, и тут же принялась наводить порядок, попутно пробираясь к окну. Открыла, его и я даже чихнула от потока свежего воздуха.

— Хватит спать! — женщина сложила чистые неглаженные вещи кучкой на свободном краю дивана и, подвинув меня, села рядом. — Если устала, то почему не в кровати? Тут так неудобно лежать. У тебя поясница будет болеть.

— Она и так постоянно болит… У меня внутри круглосуточные тренировки по боям без правил. Если я останусь жива, это будет чудом.

— Ну, не прибедняйся. Все через это рано или поздно проходят! А девочка твоя активничает, потому что тебе кислорода не хватает. Гулять нужно больше… — свекровь ласково погладила меня по плечу. — Не поверю, что такая мастерица слова, как ты, этого не знаешь.

— Да знаю я… Но меня так ославили на весь город! — я хотела рывком сесть, но получилось изобразить только Шалтая-Болтая, едва не свалившись носом вперед на пол. Я схватилась за руку Нины Михайловны и с трудом приняла вертикальное положение. — Ника такого понаписала… Ей даже не хватило мозгов не называть имя этого трижды несчастного Белосова! А отвечать теперь всем. Не только мне, но и редакции и Борису Егоровичу. Вы читали? Читали, что она в «Мешочек» пропихнула? Это же уму непостижимо! Как только наглости хватило!

Нина Михайловна теперь гладила меня по голове и терпеливо выслушивала.

— Я свежие щи сварила. Пойдём, пообедаешь. Руслан сказал, что тебе тут совсем грустно. Расскажешь всё, пусть я и ничего в этом не понимаю. Старая я.

— Ничего вы не старая!

Не выдержала и обняла женщину. Так крепко, как позволял мой надутый живот. Даже дочка перестала внутри брассом барахтаться. Затихла и успокоилась. Боялась, наверное, своей бабушки. Ничего, я тоже боялась, зря только.

Свекровь помогла мне встать с дивана и повела на кухню. Я с трудом уселась на стул, едва не завалившись на спину, когда ножки жалобно скрипнули по полу.

— Ника написала просто разгромную статью от лица всех беременных женщин и матерей города. Что Белосов, такой-сякой, в очередной раз народ обманывает. Мало ему комнат матери и ребёнка, теперь он взялся за детский спортивный городок.

— Так это же хорошо… Разве нет? — Нина Михайловна уже вовсю хозяйничала на кухне и разогревала мне порцию просто обалденных щей. У меня даже слюнки потекли. — Занимается нужным делом.

— Угу, только вот на месте спортивного городка начали строить, почему-то, бизнес-центр.

— Чего только в наше время не бывает…

— Да даже не в этом дело! Ника, когда писала эту обличительную ересь, даже документы не удосужилась проверить. А я залезла в архив записей и отыскала старые материалы: никакую площадку там и не собирались строить. Вероника с потолка это взяла! А теперь за клевету мне отвечать…

— Принесите извинения, как это обычно делают. Публично. Посвятите такому нужному человеку, — в голосе Нины Михайловны было море сарказма. Похоже, что этот ушлый депутат многим успел насолить. Даже нашей свекрови, которая живёт в городе без году неделю, — целый разворот. От души его похвалите.

— Не выйдет, — качнула головой и вздохнула. — У меня были с ним стычки, а Борис Егорович не уволил меня, оставил. Теперь этот Белосов вопьётся в меня как клещ и не отпустит!

— Ты беременная… Пусть впивается в кого-нибудь другого. И вообще, Кира, в наших семьях женщины всегда были, — Нина Михайловна сжала кулак и показала мне его, — кремень! Раз уж ты с Русланом сладила, так чего какого-то депутата бояться? Справишься и с ним! А теперь обедай и ни о чём не думай. После пойдём прогуляемся, подышим свежим воздухом. Поговорим. Я присмотрела красивые детские вещи, хотела тебе показать…

Уплетая щи, я смотрела на женщину и поражалась. По идее, беременность меня должна была изменить, повлиять на Руслана. Но самые кардинальные перемены были именно у Нины Михайловны. Всю свою любовь и заботу, накопленную в тайных резервуарах, она теперь выплёскивала на меня. Даже Руслан начал обижаться, что его мама с ним себя так не вела.

Хлопнула входная дверь и потянуло холодом. Шум был такой, будто стадо носорогов на водопой прибежало. Хрупкий порядок, который успела навести Нина Михайловна, рушился на глазах.

На кухню вбежал взмыленный Руслан, красный от бега. Волосы дыбом, глаза страшно выпучены. Утирая мокрое от пота лицо, муж бросился к графину с водой, но не стал наливать себе в стакан, пил прямо с горла. Сделав четыре шумных глотка, отдышался и посмотрел на нас. Я, набрав полный рот щей, медленно жевала. Нина Михайловна недовольно смотрела на сына, вытирая руки полотенцем. На нашей маленькой кухне становилось тесно. Ещё мой живот выпирал из-под футболки полосатым боком.

— Кира, это хорошо, что ты сидишь.

— Угум, — кивнула и продолжила есть щи. Что-то мне подсказывало, что эту вкуснотень я не доем.

— Но было бы лучше, бери ты трубку. Я с новостями.

— С какими? — прожевав, исподлобья уставилась на мужа. — Хорошие и плохие?

— Не знаю. Просто новости. С какой начинать?

— С такой, от которой я не рожу.

— Кира! Кира, стой!

Руслан едва поспевал за мной. Белый халат, накинутый на его плечи, развевался как парус фрегата. Я же, несмотря на свои необъятные размеры, умудрялась грозным дирижаблем нестись вперёд. Ещё и локтями всех расталкивала, кто попадался на дороге.

Сердито посмотрев на нерасторопную медсестру, я протиснулась мимо неё, заметно задев её животом. Открыла с ноги дверь, потому что руки были заняты пакетами. И вообще, хотелось рвать и метать! Рвать на мелкие кусочки и метать молнии, подобно Зевсу.