раз собрался обедать. Можешь присоединиться. Правда, у меня только магазинные пельмени, и есть их без привычки сложновато. Однако ничего другого предложить, увы, не могу.

“Бедновато живет капитан", — отметил Алексей подранный линолеум в коридоре, и старую, еще из позднесоветских времен, мебель на кухне.

— Жену не потревожим? — на всякий случай поинтересовался Алексей, хотя успел разглядеть на вешалке в прихожей всего одну куртку Николая.

— Не потревожим, — ушел от прямого ответа о семейном положении отставник. — Если не будешь есть, то присаживайся, наливай себе чай или кофе и рассказывай, зачем пришел.

— А ты, смотрю, решил положить деньги в банк? Или просто экономишь? — отметил Алексей скудность рациона своего недавнего похитителя.

— Ты про те сто тысяч? — Николай помешал шумовкой плавающие на поверхности кипящей воды пельмени. — Так нет их. Я эти деньги родным тех, кого по моей вине спасти не смогли, отправил.

— Но ты ведь не виноват? — удивился странной благотворительности гость.

— Виноват — не виноват. Все это оправдания, — отложил поварешку в сторону Николай. — Мне достаточно того, что я мог их спасти, но не спас. Послушал приказа. Мог просто плюнуть и начать операцию. Так, как я ее спланировал. И я уверен, тогда все они остались бы живы. А то, что потом отказался штурмовать в лоб, так это уже никого не воскресит.

— Ладно, отдал и отдал. Это твои деньги, твое решение, — не стал продолжать разговор на скользкую тему Алексей. — Я к тебе по другому вопросу. Ты можешь достать короткоствол? Возникла у меня неожиданно здесь, на Родине проблема, решить которую без этого не получится.

— Неожиданно, — прокомментировал просьбу Николай. — Достать-то, наверное, могу. Что ж не смочь. Не зря я пять раз в командировки ездил. Только, извини, тебе придется честно рассказать — зачем он тебе. Не хочу, чтобы на мне еще один грех повис. И так хватает.

— А может, на слово поверишь? — без особой надежды спросил Алексей, но, поняв, что рассказывать все же придется, на мгновение задумался, но махнул рукой и начал свою историю, пытаясь удержаться от прорвавшихся сквозь построенную в душе стену эмоций.

— Да… извини, что заставил вновь бередить… — поняв состояние Алексея, извинился Николай. — Значит, считаешь, что она не хотела тебе навредить, потому и отношения разорвала?

— Нас тогда заставили в анкете всю родню, до седьмого колена вспомнить. А уж за уголовника по линии жены кандидата точно завернули бы. Я так думаю, она наверняка потому и против моего решения была, что понимала. Одного себе простить не могу: Почему не сказала. Не объяснила. Я бы все понял. Ну пошел бы, как собирался, в МИД. Пережил бы. Тем более, что вон оно как все вышло. Меня даже не использовали. Меня просто выбросили. Плюнули и забыли.

— Хорошо. Ствол я дам, — сказал Николай. — ТТшник, правда. Но не Китай. Послевоенный выпуск. Ствол чистый.

— Да мне и без разницы. Я, как только дело сделаю, тут же и улечу.

— Ну, ну… — хмыкнул Николай и пошутил, разряжая тягостную атмосферу: — Где-то я это уже слышал.

— Да… не знаю, сколько сейчас они у вас стоят. Cта тысяч рублей хватит? — вынул Алексей из кармана пачку. Если дороже — скажи. Только придется в банк ехать.

— Пятидесяти хватит, — отозвался Николай, накладывая в тарелку развалившиеся полуфабрикаты. — Ну что вот они туда, в тесто, кладут? Как ни вари, а все равно раскисают.

— Точно не хочешь? Ну тогда подожди. Доем, и мы с тобой в одно место сходим. Да тут недалеко. Я же не дома железо храню.

Первым делом, оказавшись вновь в номере гостиницы, Алексей надежно спрятал сверток с завернутым в промасленный пергамент пистолет, туда же пристроил пару запасных обойм.

Почистить оружие он рассчитывал в более спокойной обстановке. Однако нерешенным остался главный вопрос. Как отреагировал на его предложение о новом заказе протеже американского хакера.

“Ответ есть, другой вопрос, что в нем?" — взглянул Алексей на экран компьютера, однако спешить не стал. Неторопливо заварил себе чашечку кофе в установленной администрацией гостиницы, после его настоятельной просьбы, подкрепленной солидными чаевыми, на кухне его номера кофемашине.

“Чем отличается, и чем хороша жизнь в России, это преемственностью традиций. Негласное правило советской эпохи почти без изменений прижилось и при новом порядке: Если нельзя, но очень хочется, то можно", — с легкой иронией подумал он, примерив ситуацию на свой опыт жизни в Америке. — "Да фиг бы я уговорил клерка самого захудалого мотеля нарушить установленное правило. Даже за деньги. Они там повернуты на правилах. Нельзя, значит, нельзя. Хуже, наверное, только немцы. У этих благоговение перед орднунгом впитано с молоком матери".

”Однако все это беспредметные рассуждения, которыми ты непроизвольно оттягиваешь момент, когда придется прочесть ответ неизвестного абонента", — поймал себя на детской уловке Алексей, смутился и решительно зашагал в гостиную.

Впрочем, вскоре выяснилось, что до полной ясности еще далеко. В письме, как и в прошлый раз оказался лишь номер телефона.

Правда, теперь Алексей смог встретить осложнение во всеоружии. Помог совет Николая.

Отыскав на многолюдной улице неприметную вывеску, Алексей без проблем купил вполне приличный сотовый телефон и, что самое главное, с рабочей сим-картой.

— Я уже обращался к вам по рекомендации Бада, — вновь повторил Алексей волшебное заклинание, и вновь ему ответил неживой, явно преобразованный хитрым ретранслятором голос.

— Кто объект? Какая информация нужна? Сроки? — без паузы ответил голос.

— Анатолий Гвоздев. Депутат Московской думы, — произнес Алексей заготовленные заранее слова. — Я хочу знать о нем как можно больше. О его распорядке дня, месте жительства, привычках, слабостях, родных, любовницах, охране, финансовом состоянии… Как можно быстрее. И стоить это будет…

— Это будет стоить пятьдесят тысяч долларов, — перебил металлический голос.

— Согласен, — отозвался Алексей, — но порядок оплаты прежний. — Половина сейчас, половина после. Если информация будет собрана в течение трех дней, могу доплатить еще пять, за срочность.

— Договорились. Номер счета в сообщении. Двадцать пять тысяч сегодня, тридцать — после выполнения заказа.

Абонент отключился, а Алексей невольно вытер вспотевший лоб.

Нельзя сказать, что ему не приходилось вести переговоры о довольно серьезных вещах ранее. И суммы в этих переговорах стояли на кону значительно большие, чем в этот раз. Намного большие. Однако никогда до этого на кону не стояла поставленная им цель. Поэтому ему пришлось несколько минут просто сидеть в тишине, стараясь усмирить бешено стучащее сердце.

“А может, плюнуть на все? — мелькнула вдруг краем трусливая мысль. — Вернуться обратно и забыть, как страшный сон?"

И тут же с негодованием отверг подобный вариант: — “Стоит ли жить, все время помня, что стало с единственно дорогим