Это была цена за поспешные решения и неосторожный выбор союзников. Прими Мария Терезия предложение Таргуса, ей бы не пришлось сейчас носить траурные одеяния. Может, татары бы сейчас тоже не страдали под губительным артиллерийским обстрелом, так как в таком случае у Таргуса появились бы дела в Европе и он вернулся из России сразу же после официального объявления его наследником.

Всё это было возможно, но прошлого не вернуть.

Впрочем, это не значит, что нельзя повлиять на будущее. Мария Терезия всё ещё может спасти свою страну, только вот условия теперь будут не такие выгодные…

«Надо послать запрос к Зозим, возможно, есть какая-то знатная особа из рядов Габсбургов, которую потом можно будет сделать императрицей СРИшки», — подумал Таргус, спускаясь со своей командирской башенки.

Раздался очередной громкий взрыв где-то в Перекопе. Обороняющиеся не могли обеспечить надлежащую безопасность запасам пороха, поэтому тишину ночи уже который день время от времени прерывали такие вот взрывы пороховых погребов.

Солнце уже зашло, но видимость была отличная, во многом благодаря пылающему городу. Он, конечно, постепенно затухал, ведь ничто не продолжается вечно, но заходить в город и устанавливать власть над пепелищем ещё рано. Пусть догорит…

//Крымское ханство, Перекоп, 2 марта 1742 года//

Таргус поправил меховую шапку и огляделся вокруг.

Да, город-крепость выгорел до основания. Весь прошлый день обваливались здания, поэтому заходить было небезопасно, но сегодня с утра когорта разведчиков проникла в город и не встретив сопротивления исследовала его, после чего подала сигнал и в город вошло пять строевых когорт.

Воняло горелым деревом и подгорелым мясом.

Жилищный фонд был преимущественно каменным, так как с древесиной в этой части Крыма есть определённые проблемы. Поэтому закопчённые каменные остовы зданий остались стоять, но жить в них уже нельзя.

И никто здесь больше не будет жить.

В свете того, что это теперь его земля, смысла обороны с севера больше нет. Нет, придётся поставить несколько фортов на границе с Речью Посполитой, наладить там сигнальную систему и вообще обезопасить район, но конкретно охранять перешеек бессмысленно: закрой кто-нибудь его на полуострове, как прекратится снабжение и вопрос поражения станет лишь за временем осады.

На Чёрном море османские галеры, это исключает морское снабжение, а дальше и думать нечего. Нет в Перекопе никакого стратегического смысла.

Другое дело, что такой человек как Таргус не позволит кому-либо закрыть себя на полуострове.

Разрушенный город-крепость было решено оставить, а в будущем использовать камень и уцелевшие кирпичи в строительстве фортов на границе с Речью Посполитой.

IV-й легион прошёл город насквозь и в ходе продвижения обнаружились выжившие. Всех, кто не смог перекреститься убивали, а остальных конвоировали на север, в фильтрационный лагерь, где специалисты разберутся, кто есть кто.

— Императрица будет недовольна, Ваше Высочество, — поделился с Таргусом своим мнением Бирон, прикрывающий нос надушенным платком.

— Я здесь не ради грабежа, а ради захвата этого полуострова, — неверно понял его Таргус.

— Я не про трофеи, Ваше Высочество, — покачал головой Эрнст Бирон. — Жертвы…

— Это война — потери неизбежны, — махнул рукой Таргус. — К тому же, этот Перекоп был бы как чирей на заднице. Если татары смогли бы каким-то образом обойти нас, то надёжно блокировали бы перешеек. А это недопустимо. Или у тебя есть какое-то особое мнение на этот счёт?

— Я не осуждаю ваши методы, Ваше Высочество, — дал задний Бирон. — Просто говорю, что Её Императорское Величество будет недовольна.

— Переживёт как-нибудь, — раздражённо ответил Таргус. — В отличие от придворных лизоблюдов, я показываю эффективность. Полагаю, надо встать перед Перекопом, возвести каструм и дождаться прибытия снабжения.

— Но тогда татары смогут собрать силы и… — обеспокоился Бирон.

— Так даже лучше! — улыбнулся Таргус. — Я не люблю бегать по степи в поисках кочевников.

Бирон оттянул ворот шубы и понюхал его. Да, на этом чадящем пепелище легко прокоптиться.

— Можете сказать откровенно, зачем я вам? — решился он задать главный вопрос.

— Ты местный, Эрнст, — повернулся к нему Таргус. — Знаешь политические расклады, опытен при дворе, не дурак, если сумел завоевать доверие такой подозрительной ко всем особы как Анна Иоанновна, мир её праху. Это значит, что ты как минимум полезен мне тем, что многих знаешь. А главное — знаешь всякие маленькие грязные секретики людей, которые могут в будущем выступить против меня.

— Возможно я что-то и знаю, но… — заговорил Бирон.

— Чем ты можешь быть полезен в Крыму? — догадался Таргус. — Мы будем беседовать о разных вещах, я буду наматывать на ус, а ты за это повышать вес в моих глазах. Люди, имеющие хоть какой-то вес в моих глазах — они далеко идут. Докажешь, что полезен — станешь кушать из золотых тарелок.

Примечания:

1 — Историография XVIII века о Чингисхане и в целом монголах — в те времена о монголах знали довольно мало, так как китайские и среднеазиатские источники появились в Европе только в XIX веке и вообще у человечества только тогда, благодаря научно-техническому прогрессу и росту численности населения, появились куча свободных людей и времени, чтобы начать изучать историю. Иные источники зачастую имели нарративный характер, то есть надёжность такая себе. Поэтому Таргус знает о монголах только в общих чертах, настолько, насколько это нужно для обращения с их отдалёнными потомками.

//Крымское ханство, каструм «Серпентрио», 10 марта 1742 года//

— Я и надеяться не мог, что столько кочевников соберётся в одном месте… — прошептал Таргус, в подзорную трубу разглядывая полчища татар и стройные ряды османских янычар. — И эти сюда приползли…

Дела у султана пошли на поправку и этому был ряд веских причин, которые так или иначе были связаны с Персией.

1. Новая артиллерия, закупленная у Таргуса, позволила султану буквально подпалить задницу персидскому Надир-шаху, который никак не ожидал, что османы, во время генерального сражения у Еревана, достанут до его командной ставки. Это положило конец войне с Персией, которая тут же погрязла в междоусобных схватках за власть, деморализовало армию, которая начала сдаваться, а следовательно открыло османам доступ к богатейшим городам Персии, которые подверглись жестокому грабежу, что сильно поправило самочувствие казны Махмуда I. Мало того, вылезли уже неоднократно подавленные Надир-шахом племена афганцев, которые начали осторожно прощупывать возможности пока ещё стоящих на защите границ гарнизонов. Уже сегодня можно с уверенностью сказать, что Персия как государство вернётся на мировую арену очень нескоро, если вернётся вообще. Одна смерть, а столько последствий.