Рейф открыл дверь спальни для гостей, но Иден там не оказалось. На кровати не было постельного белья, и он ужасно испугался, когда обнаружил пустой гардероб. Рейф был готов к тому, что Иден может уйти после всего, что произошло, но не ожидал этого так быстро.

Его сердце бешено заколотилось, когда он увидел полоску света под дверью своей спальни. Он распахнул дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. На мгновение ему показалось, что Иден решила вернуться в эту комнату, но чемодан, лежавший на кровати, разбил вдребезги все его надежды.

– А я думала, что ты сегодня не приедешь ночевать, – холодно заметила Иден, избегая его взгляда. Присмотревшись повнимательнее, Рейф заметил на ее щеках слезы, и у него защемило сердце.

– И куда я, по-твоему, должен был отправиться, cara? – мягко спросил он.

Она пожала плечами.

– Думаю, в твоей записной книжке нет недостатка в женских именах.

– Ты единственная женщина, которая мне нужна, – заверил он.

– Я тебя умоляю, Рейф, не надо притворяться. Я всего лишь твоя любовница, и больше никто. Ты ясно дал мне это понять.

– Я был несправедлив к тебе, Иден.

– Я устала от твоих постоянных смен настроения. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать, – продолжила она. – Пока был болен твой отец, я думала, что действительно нужна тебе, но, когда Фабрицио пошел на поправку, ты перестал во мне нуждаться, и твое отношение ко мне в последнее время – тому доказательство.

Нет, это было лишь доказательством того потрясения, которое он испытал, выслушав отчет нанятого им частного детектива. Рейф понял, что за день до того, как они улетели в Монако, он глубоко обидел Иден и она вряд ли когда-нибудь его простит. Кроме того, потребовав, чтобы отец сказал правду, он выяснил, что целых четыре года заблуждался. Чувство вины мучило его, он не знал, как к ней подойти, попросить прощения, и поэтому держался холодно и отчужденно. В свое время он отказался выслушать Иден, а теперь боялся, что сам может попасть в подобное положение.

– Если тебе нужно доказательство моих чувств к тебе, то вот оно. – Рейф подошел к ней, заключил ее в объятия и, несмотря на возражения, поцеловал в губы. – Нам больше не требуются никакие доказательства, – настаивал он. Иден, не в силах сопротивляться, безвольно прижалась к его груди, но слезы в ее глазах сказали Рейфу, что он проиграл эту битву.

– Не спорю, у нас был потрясающий секс, – тихо произнесла Иден, – но я заслуживаю большего. Я не хочу бояться газет, потому что там может быть очередная неприятная статья обо мне. Ты даже не защитил мое имя, Рейф, тебе все равно, кто подослал к нам папарацци в Венеции. Как твоя любовница, я стала общественным достоянием, но с меня хватит.

– Я знаю, кто связался с папарацци, – настойчиво сказал Рейф, когда она взяла чемодан и направилась к двери, – но уверяю тебя, что принял надлежащие меры и это не повторится. Я готов защищать тебя ценой собственной жизни, cara, и обещаю, что ты больше никогда не будешь страдать.

В течение нескольких минут Иден изучала его, словно впервые, и по выражению ее лица Рейф понял, что увиденное ей не понравилось.

– Я тебе не верю, – ответила она тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения, – и хочу уехать домой.

Был конец сентября. Солнце окрашивало каменные стены Дауэр-Хауса в золотистые тона, отражалось на пестрой листве. Больше всего ей будет не хватать сада, подумала Иден, в последний раз входя в дом. Нев позаботится о нем до приезда новых владельцев. Хотя он уверял, что торопиться незачем, она чувствовала, что ей здесь больше нет места.

С замиранием сердца Иден наблюдала за тем, как такси сворачивает на подъездную аллею, ведущую к дому. Странно, но она не верила, что этот день настанет. Девушка до сих пор лелеяла мечту о том, что однажды здесь появится Рейф и признается ей в вечной любви, но в действительности он сейчас вел борьбу за свой шестой чемпионский титул. Победа в Японии закрепила за ним славу одного из величайших пилотов «Формулы-1» всех времен. Не проходило и дня, чтобы его фотография с новой белокурой красоткой не украшала обложку какой-нибудь газеты.

– Вы готовы, мисс? – весело спросил таксист. – Я положу ваш чемодан в багажник.

– Пойду проверю, не забыла ли я закрыть окна, – пробормотала Иден, злясь на себя за то, что все же уступила желанию в последний раз взглянуть на Дауэр-Хаус. Это место не ее дом, и нечего проявлять такую сентиментальность. Здесь настоящее семейное гнездо, которое должно быть наполнено детьми, и пора забыть пустые мечтания.

Иден нахмурилась, когда услышала голоса, доносящиеся со стороны ворот. Нев непременно сказал бы ей, если бы новые владельцы должны были приехать сегодня. Ее внимание привлекла ярко-красная спортивная машина, рядом с ней она увидела Рейфа и таксиста, вырывающих друг у друга чемодан.

– Вы хотите, чтобы я положил его в багажник? – с вызовом спросил водитель.

– Да! – крикнула Иден, выйдя на улицу.

– Нет! Подождите немного, – потребовал Рейф.

– Когда решите, дайте мне знать, – пробурчал таксист, залез в машину и включил радио.

– Я опаздываю на поезд, – сдержанно произнесла Иден, хотя внутри у нее все трепетало. – Что тебе нужно, Рейф?

– Пять минут твоего времени, – настойчиво сказал он, и она поняла, что спорить бессмысленно. – Мне казалось, ты любишь этот дом. – Они прошли в гостиную. – Я думал, что ты вернулась ко мне из-за него. Ты ведь это говорила моему отцу, – напомнил он, и Иден побледнела.

– Ты знаешь, почему я это сделала.

– Хотела убедить Фабрицио в том, что наши отношения есть не что иное, как обычная любовная интрижка?

– Да.

– Ты боялась, что он снова разлучит нас, как сделал это четыре года назад с помощью Джанни? – В его голосе слышалась боль.

– Я уверена, он поступил таким образом, считая, что совершает благо. Он хотел, чтобы ты женился на аристократке, а не на дочери викария, – поспешно ответила Иден. Несомненно, Рейфу было очень тяжело, когда он узнал, что отец, которого он боготворил, предал его.

– В действительности он был против наших отношений, так как боялся, что у нас могут родиться больные дети. Ведь твой брат Саймон был прикован к инвалидной коляске.

– Но Саймон повредил позвоночник, упав с дерева.

– Отец не знал этого.

– Понятно, – протянула Иден, тем не менее не понимая, зачем он приехал сюда. – Если тебе больше нечего мне сказать, я пойду…

– Подожди. – Рейф провел рукой по волосам, его глаза сверкали. – Я хочу попросить у тебя прощения, а это, – он достал из кармана куртки конверт и передал ей, – поможет мне загладить вину.

Полистав документы, Иден пристально посмотрела на него и вернула конверт.

– Очень мило с твоей стороны, но я не могу принять такой подарок, – хрипло произнесла она, с трудом сдерживая слезы.