– Года три назад, – начала я ни с того ни с сего, – мы отлавливали компанию грабителей ювелирных лавок. Они хаотично скакали по всей Аркхарии, и как мы ни пытались отследить их передвижения и предугадать их удар, они постоянно были на шаг впереди нас. Меня только-только сделали командиром отряда – неслыханная честь для такой девчонки, как я, и, несмотря на то что работа была мне не по душе, дурацкая привычка делать основательно все, за что берусь, сыграла и здесь свою роль. Я страшно переживала, что из меня плохой командир, что я вообще не способна отдавать приказы, лишь бездумно подчиняться, что такими темпами меня понизят обратно, и я распрощаюсь не только с шансом стать выдающимся специалистом в области магических культур, но и просто чего-то добиться в жизни.

Я говорила негромко, словно для самой себя. Но было видно, как некромантская спина напряглась. Она явно прислушивалась, хоть и продолжала смотреть в сторону. Правда, у меня создалось ощущение, что попроси она меня сейчас заткнуться и оставить ее в покое, я бы уже не смогла. Потому что Хелл была первой, кому я это рассказывала.

– В то время со мной рядом был очень близкий мне, тот, кто поддерживал меня, как никто другой. Его звали Дарин. Когда я приходила, чуть не плача, после очередного провала, его уверенный голос и правильно подобранные слова убеждали меня, что не все потеряно. Он всегда находил, как меня подбодрить, развлечь, развеселить. Способен был вытянуть меня из пучин глубочайшей апатии.

– Как Лесс, – едва слышно прошелестела Хельга.

– Как Лесс, – согласилась я и продолжила: – Я делилась с ним всем, мы смеялись, мечтали, строили планы на будущее. И тогда я была даже счастлива, несмотря на ненавистную службу. И однажды после одной из встреч с Дарином меня посетила гениальная идея, как, наконец, отследить эту шайку. Я не побежала ей с ним делиться только потому, что он уехал на пару дней из города по делам, а мы должны были оставаться тут, охраняя крупную алмазную партию, на которую, как думали, бандиты непременно позарятся. Не позарились, но план сработал. Мы их выследили и схватили. И я надолго запомню злость и разочарование в глазах Дарина, когда его спеленала моя магическая сеть.

Хельга резко повернула голову, и пронзительный зеленый взгляд уставился мне прямо в глаза. Я же обхватила себя руками за плечи, словно вокруг резко похолодало.

– И было такое странное чувство… – Продолжать под испытующим взглядом было сложнее, но надо было довести дело до конца. – Меня тогда мучила даже не боль, а непонимание. Как можно настолько хладнокровно, настолько беспощадно и естественно играть чувствами другого. Правда, на допросах, вести которые тоже пришлось мне, несмотря на просьбу отстранить меня от этого дела, он утверждал, что любит. И что делал это ради нашего будущего, чтобы потом мы могли сбежать и начать новую жизнь. Я – без стражи, он – без преступлений. И знаешь, это тоже звучало так искренне, так по-настоящему. Только я помнила его самый первый взгляд: злость и разочарование.

Я замолкла, задумавшись о своем и забыв уже, зачем вообще начала это рассказывать.

– А потом? – голос некромантки выдернул меня в реальный мир.

– А потом ему присудили пожизненную каторгу, а меня перевели во внешнюю разведку. Мы больше никогда не виделись.

– И к чему ты мне все это рассказала? – задумчиво проговорила Хелл и нахмурилась. – Если к тому, что Лесс, может быть…

– К тому, – поспешила я перебить, пока она не настроила оскорбительных предположений и мы снова не сцепились врукопашную, – что тебе еще повезло, что твой преступник, в отличие от моего, – не настоящий. Любить бандита, скажу я тебе, сомнительное удовольствие.

– Хочешь сказать, любить безвинно обвиненного лучше? – Хелл едва заметно улыбнулась, признаваясь и подтверждая мои подозрения.

– Безвинно арестованного, – поправила я. – И мы с тобой сделаем все, чтобы доказать, что Лесс непричастен к убийству девочки. Мы его вернем, обещаю.

– Значит, командир отряда, – некромантка хитро прищурилась. – А кто-то говорил про стажировку.

Мне оставалось только развести руками.

– Боялась, что начнете эксплуатировать. И ведь начали же!

– И сколько еще скелетов у тебя в шкафу, кровопийца? – в изумрудных глазах окончательно заплясали веселые искры, подняв и мне настроение.

– Не больше, чем у тебя на кладбище, некромантка, – парировала я и показала ей язык.

После чего Хелл загнала противохандрозного скелета обратно в могилу до нашествия студентов или очередного приступа некромантской меланхолии, и мы вернулись в Академию.

После этого разговора и уж тем паче обещания отсутствие зацепок давило на меня еще больше. Свой выход в город в тот день Лесс прекрасно помнил, он встречался там с бывшим учеником, которому нужен был совет. Они пообедали, и верлен вернулся в Академию. Опрос всех, кто знал Танику, дал не больше, чем самый первый разговор с оборотнем. Следы семьи девочки терялись. Арес даже не знал, как и кому сообщить о ее гибели, а кто-то из однокурсниц припомнил, что на каникулы ее забирали всякий раз разные люди.

От мрачных мыслей меня отвлекли визги, доносящиеся из коридора, и приближающийся шум. Я едва успела прижаться к стене, как мимо меня со скоростью молнии пронеслась Полли верхом на пантере. Я даже не успела рявкнуть очередное гневное «Ли Д’арк!», ставшее для всех учителей Академии упрощенным синонимом к «а ну прекратите немедленно это безобразие!». Но пантера вдруг затормозила, когти противно заскрежетали по камню, а Полли по инерции кубарем скатилась вперед. Как мне показалось с перепугу, сломав себе шею. Однако подобные акробатические трюки девчонка проделывала, видимо, по десять раз на дню, потому что она как ни в чем не бывало подскочила, одернула рубашку и бросилась ко мне.

– Госпожа эо Ланна! А мы вас везде ищем! Вам письмо пришло!

Вот это я понимаю, срочная доставка…

– Мы как раз были в парадном зале, а тут письма принесли, и мы решили вам отнести, нам не сложно! – осчастливила меня демоница, протягивая тонкий конверт с увесистой сургучной печатью.

– Спасибо, Полли, – вздохнула я. А что еще тут скажешь?

– А мне спасибо? – вынырнула рядом темноволосая голова.

– А вам, господин Д’арк, выговор за… – я подняла на него глаза и замерла, уставившись в распущенный ворот его рубашки.

– За чрезмерные красоту и обаяние? – весело уточнил оборотень, не дождался ответа, проследил мой взгляд и стянул рукой ткань, состроив на физиономии выражение оскорбленной невинности. – Хей, госпожа эо Ланна, как вам не стыдно так при людях пялиться. – И добавил звучным шепотом: – Давайте хотя бы в кабинете уединимся.

Впрочем, я сейчас на этого балбеса не обращала внимания, а, отведя его руку, сдернула с шеи медальон: немного оплавленная, но легко узнаваемая фигурка – выгнувшаяся дугой кошка.