– Да уж! – только и вымолвил Сергей и тут же бросил: – Быстро одевайся! Пальто, сапоги, шапку. Я пока все выключу!

Через двадцать минут они стояли у подъезда.

– Ты куда звонишь? – спрашивала Аля. У нее дрожали губы, руки и подкашивались ноги. Она понимала, что должна позвонить отцу, но боялась это сделать. Врала она плохо и вместе с тем понимала, что отец сходит с ума. А еще был Сергей, на которого падет весь гнев Олега Петровича, узнай он, где и с кем была Аля и что случилось в этой маленькой квартире на Новоалексеевской улице.

– Звони отцу, скажи, что будешь дома через полчаса, – приказал Сергей. Аля посмотрела на его лицо и поняла, что ослушаться нельзя. Она дрожащими пальцами набрала номер.

– Папа, ты понимаешь, телефон у меня сел, я вышла после Ольги Леонидовны, решила пройти по бульвару и… Папа, извини, я не хотела тебя волновать.

– Аля, – перебил ее Кочин мрачным голосом, – Аля, как ты могла… Я тебя высеку, ремнем пороть буду!

– Хорошо, папа, я согласна, – заторопилась Аля, – только не нервничай, я больше так не буду…

Она заплакала. Батенин стоял рядом молча.

– Почему ты не сказала обо мне? – вдруг спросил он. – Я не хочу, чтобы ты прикрывалась какими-то девочками. Я виноват не меньше твоего…

– Этого нельзя делать, мы тогда с тобой больше не сможем видеться. Как ты не понимаешь?! – в отчаянии сказала Аля.

Батенин насупился.

Такси приехало в считаные минуты, и домчались они до Знаменки очень быстро. Когда машина остановилась у дома Кочиных, Аля увидела отца. Олег Петрович ходил взад-вперед вдоль ворот.

– Папа! – с ужасом воскликнула Аля.

Водитель не удержался, хмыкнул, а Сергей решительно вылез из машины и помог выйти Але. Кочин, видя эту картину, остолбенел.

– И как это понимать, Аля? – хрипло спросил Кочин.

– Олег Петрович, я вам сейчас все объясню!

– Папа, ничего он не объяснит! Я все объясню! – торопливо заговорила Аля.

– Олег Петрович, это я виноват. Мы… – Сергей посмотрел на Алю и понял, что сказать правду нельзя, как бы ему ни хотелось. Сказать правду – подставить Алю. Ведь никто не знал, как отреагирует Кочин на новость, что его дочь встречается с сыном соседа и, более того, стала его любовницей. Сергея передернуло: Аля точно станет его женой! Никакая она не любовница!

– Я вас слушаю, молодой человек! – сказал Кочин и добавил: – А ты в дом! Без разговоров!

Аля умоляюще посмотрела на Сергея и прошла в калитку.

– Итак? – Олег Петрович сурово глянул на парня.

– Олег Петрович, я встретил Алю, мы собирались ехать на электричке. Но разговорились, решили погулять… И как-то не заметили, что столько времени…

– В такую погоду не заметили, что холодно и ночь?!

– А мы чай пили, а потом еще и кофе… И поужинали… Поверьте, это произошло как-то случайно. Хотя я понимаю – вы очень волновались…

– Не ваше это дело, – отрезал Кочин, – я хочу, чтобы вы дали слово…

– Я не могу вам пообещать не встречаться с вашей дочерью, – перебил его Сергей, – извините.

Он повернулся и пошел в сторону своего дома.

Кочин оторопело посмотрел ему вслед.

Дома Алю ждал скандал. Олег Петрович ходил из угла в угол и пытался сохранять спокойствие. «А не соблазнил ли ее этот прыткий парень?! Такая невеста! Конечно!» – думал он, в пылу отцовской ярости забывая, что Аля настолько хороша, что и без его денег порядочный жених для нее найдется.

– Папа, я виновата. Но я уже извинилась. И потом, я никогда раньше так не поступала.

«В этом-то все и дело! – думал Кочин. – Что могло с тобой, девочка, случиться, если ты так забылась?!»

– Ты должна помнить, что девушка не имеет права… – вдруг фальцетом заговорил Олег Петрович, и Аля непроизвольно зевнула. – Ты не слушаешь меня?! Аля!

– Папа, я спать пошла, – вдруг спокойно произнесла дочь. – Я устала, и ты из-за меня переживал. Утром договорим.

Она подошла к отцу, поцеловала его и стала подниматься в свою комнату.

Кочин растерянно замолчал. Он смотрел на дочь и понимал, что на его глазах уходит время. Оно просто-таки убегает. Оно убегает вслед за этой уже совсем взрослой Алей.

«Почему с нами нет Тани? Почему?!» – в отчаянии подумал Олег Петрович. И в его душе опять вскипела ненависть к соседям Батениным.

Наутро, за завтраком, он произнес речь, основной смысл которой заключался в том, что никаких отношений, даже самых простых, с соседями Батениными у семьи Кочиных быть не может. Не дожидаясь реакции дочери, Олег Петрович спешно покинул столовую.

Аля задумчиво посмотрела отцу вслед. И… позвонила Сергею.

– Гроза была, но прошла. Теперь надо быть осторожными.

С этой минуты у Али появился секрет – их отношения с Сергеем. Они продолжали встречаться, таясь от родных (Батенины тоже на дух не выносили Кочиных) и стараясь ничем себя не выдать. Конспирацию приходилось соблюдать строгую, поскольку Олег Петрович был сумасшедше ответственным отцом и человеком слова. К дочери он по ерунде не цеплялся, но вопрос дружбы с соседями был вопросом принципиальным. Аля в телефоне переименовала Сергея из Марины в Игоря Михайловича и написала «инструктор по вождению». Созванивались они исключительно вечером, когда точно знали, что их не засекут. А всю переписку сразу стирали. Раньше для них самым большим удовольствием было ехать в Москву на электричке. Они усаживались вместе, Аля просовывала свою руку под руку Сергея, тот брал ее ладошку, и так они ехали до самой Москвы. Иногда Аля дремала, и тогда Сергей старался даже не шевелиться. А иногда они так увлекались разговорами, что не замечали, как оказывались на Белорусском вокзале. После того случая, когда Аля побывала в гостях у Сергея, они на станции Усово старались не встречаться. Аля, в целях конспирации, садилась в поезд уже на следующей станции, в Ильинском.

Однажды Аля попыталась вызвать отца на разговор.

– Папа, маме вряд ли бы понравилось то, как ты реагируешь на соседей. Конечно, Батенин-старший симпатий не вызывает, но вот младшего их, Мишку, мне всегда было жаль. Мальчишка хороший, но с ним никто не разговаривает, не возится… за исключением, конечно, Сергея.

– Я попросил тебя не упоминать этих людей! – взревел Олег Петрович. – Они не существуют для нашей семьи! И ты должна это понимать!

Аля этим своим поступком сделала хуже – Олег Петрович стал более внимательным, а влюбленным на некоторое время пришлось отказаться от встреч. И спасло их только появление рыжеволосой Анастасии. Олег Петрович влюбился и, разрываемый этим чувством и чувством вины перед дочерью, вдруг ослабил хватку. К тому же Анастасия как-то заметила:

– Аля у тебя с головой. Она глупостей не натворит. Если она что-то сделает, это будет сделано осознанно.