Хью улыбнулся и прошел дальше вдоль ограждения – здесь оно казалось ему надежным, в отличие от подъемника. Обогнув башню, он едва не споткнулся о сидящую на полу Бритт: девушка лихорадочно зарисовывала пейзаж. Хью поднял голову и ахнул.

Перед ним раскинулся самый красивый город, который он когда-либо видел. Сияющие на солнце мозаичные мостовые и отделка стен превращали его в изумительной работы витраж. Множество тонких шпилей устремлялось в небо. Затейливые флюгера украшали башни и острые крыши. Юркие улицы вились по горным склонам, свиваясь в клубок. Все сияло и переливалось всеми цветами радуги.

Даже Карта не могла передать настоящего величия Марблита – настолько он был одновременно прекрасен в средневековом представлении о городах и вместе с тем похож на кукольный домик, из тех антикварных, к которым и прикоснуться страшно лишний раз. На востоке бурлила под изящными горбатыми мостами маленькая речка. По центру раскинулась Флауэр-сквер – сверху Хью хорошо было видно украшающую ее мозаику. В самом деле, цветы! И карусель, накрытую покрывалом, он тоже видел очень хорошо.

Просыпающийся город лениво потягивался, открывались двери, выставлялись табуретки… Хью не мог отвести от него глаз.

В самом деле – домик, построенный кукольником, поверни ключ и заиграет механизм! Хью прижал ладонь к глазам, закрываясь от солнца, и принялся высматривать знакомые места. Вот дом мистера Гласса, еле различим с такого ракурса. А вот то кафе с книгами и дерзкой Брукс… И дом Вуда! А вот кафе «Розарий» совершенно не видно – так ловко оно спрятано в узком дворе. Приглядевшись, Хью увидел пышный розовый сад – как раз вокруг заброшенного дома. Того, что на карте был отмечен черным! Однако сад выглядел вполне ухоженным.

Федуччио, прислонившись к стене, стоял, наблюдая за своими гостями – Хью любовался видом, Бритт рисовала, Меган смотрела на горы, опершись локтями на ограждение. Кашлянув в кулак, он произнес:

– Ну, что же, позвольте мне провести небольшой экскурс по истории нашего города…

* * *

Что в самом деле умел Федуччио, так это рассказывать. Бритт даже карандаши отложила, заслушавшись, что не часто с ней случалось.

Федуччио сел на краю обзорной площадки и позвал сесть рядом с ним. Меган и Хью устроились возле Бритт и приготовились слушать.

Перед ними сверкал и переливался в лучах утреннего солнца просыпающийся Марблит.

Бритт слушала Федуччио, затаив дыхание.

Оказывается, Марблит существовал долгие сотни лет. Он возник еще в 1483 году как небольшое горное поселение и с тех пор только разрастался. Однако, как и многие маленькие города в Восточной Европе, сохранил свои традиции, не поддавшись интеграции новой цивилизации. Другое дело, что необычной была сама традиция. Ведь Марблит – город стекольщиков.

– И вот почему так получилось. – Голос Федуччио зазвучал обволакивающе, точно облако. – В 1476 году один правитель – назовем его Владислав – находился под сильным влиянием своих советников. И, пока он еще не укрепился в своей власти, он вынужден был советников слушать. И один из советников, Казимир, что-то не поделил со стекольщиком Маржаном. На тот момент, чтобы вы знали, подобной мозаикой украшали мостовые в каждом городе по эту сторону гор. Говорят, стекольщик Маржан долгое время был другом Казимира, но то ли сказал что-то не то, то ли подслушал ненужное – сами знаете, как оно бывало в старые времена. И Казимир уговорил Владислава Маржана изгнать. Да вышло так, что Маржан на свою сторону прочих стекольщиков перетянул. «Уйду» – сказал он. – «Но не один». С тех пор стеклодувы да мозаичных дел мастера здесь обосновались, и все искусство свое на город направили. Потому Марблит так похож на витраж – каждый вкладывает в него частичку себя.

– Красивая легенда, – кивнула Бритт. – Даже похожа на правду.

– Дольче миа, прости меня, но это и есть правда! – всплеснул руками Федуччио. – Все истинно так и было! С тех пор все жители города – потомки того самого Маржана и других стекольщиков, ушедших вместе с ним. Если вы уже имели радость гулять по нашему прекрасному городу – просто блуждая по улицам и рассматривая вывески – то могли заметить, что среди прочих ремесленников преобладают стеклянных дел мастера. Самое уважаемое искусство. А знаете почему?

– Почему? – не удержавшись, переспросил Хью.

– Потому что это волшебство! – подняв вверх указательный палец, веско сказал Федуччио.

Бритт рассмеялась.

– Волшебство, тоже мне! Дым и зеркала, старые фокусы с преломлением! Но красиво, я не спорю.

Федуччио покачал головой.

– Откуда столько скепсиса в столь прекрасной леди?

Бритт только отвернулась.

Туман рассеялся, и солнце поднялось, отчего облик города снова изменился. Бритт стремительными штрихами зарисовывала новый вид.

– Фантастика… – прошептала она. – Вот уж воистину фокусы…

– Вол-шеб-ство! – упорствовал Федуччио. – А еще – искусство! Старинные секреты, знания и умения, передающиеся из уст в уста, из поколения в поколение. В каждой семье ремесленников такое есть, но стекольщики… Это особая каста. Их здесь уважают. Прислушиваются к ним. А они – добрейшие люди. Опять же, из-за Маржана. Здесь все помнят, что споры и ссоры привели к разрушению дружбы и изгнанию, а потому каждый житель города старается беречь мир.

– Кроме мистера Вуда, – хмыкнул Хью.

– Кроме мистера Вуда, – подмигнул Федуччио. – Что ж, это называется темперамент, такое не заглушишь. Но в основном у нас все мирные.

– А почему о марблитском стекле никто никогда не слышал? – спросила Меган. – Я вот знаю о муранском, о венецианском… А о марблитском не слышала!

– Моя леди, – покровительственно улыбнулся Федуччио, – никому не дано знать все. Но должны понимать, что такое закрытое государство. Однажды мы были изгнанниками – теперь научились жить своей жизнью, без желания интегрироваться… Куда-либо. Вот так все просто, дольче.

Бритт вовсе не казалось, что все «просто». Но и сформулировать, что не так, не получалось – мысль ускользала, рассеиваясь, как туман. Потому Бритт снова взялась за карандаши – что ей дело до политики Марблита, когда на шпиле городской Ратуши так ярко играет солнце?

Они провели на смотровой площадке еще долгое время. Федуччио их не торопил – позволял любоваться видами и зарисовывать пейзажи, время от времени отвечая на вопросы. Бритт слушала вполуха – ответы Федуччио казались ей уклончивыми и расплывчатыми. Она предпочла заниматься набросками. Хью и Меган все равно расскажут вечером.

Она так увлеклась, что не сразу расслышала шаги за спиной. Кто-то поднялся на смотровую площадку.

Бритт резко обернулась.

– Ох, господин Таласс! – воскликнула она. – Никогда так больше не делайте!

Таласс обворожительно улыбнулся.

– Вы имеете в виду – не подходить со спины, моя леди, не обозначив для начала своего присутствия?