– В это время входит Войницкий с букетом роз и останавливается у двери.

– Пощадите… оставьте меня… Нет! – прочитала свой текст Лионелла.

– Приезжайте завтра в лесничество… часам к двум… Да? Да? Ты приедешь? – В полном соответствии с ремаркой автора Мезенцев обнял Лионеллу за талию.

– Пустите! – Восклицание было по роли, но то, что Лионелла сделала потом, оказалось полной анархией.

Она размахнулась и врезала Мезенцеву по физиономии.

Все громко ахнули.

– Ну все… – тяжело обронил Магит.

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в комнату не вошли Митрошников и Строков. Их появление ослабило накал, и Магит не решился продолжить фразу в присутствие следователя. Но Лионелла вполне представляла ее окончание.

– Возвращаю Платона Васильевича и забираю Лионеллу Павловну, – доброжелательно сообщил Митрошников.

– Забирайте! – с чувством сказал Магит. – И большое вам за это спасибо!

Митрошников проводил Лионеллу в соседнюю комнату.

Войдя туда, она увидела невзрачного человека, перед которым на столе лежали какие-то документы.

– Кто это? – спросила Лионелла, понимая, что события развиваются по сценарию Венявского.

– Это ваш адвокат, – сдержанно проронил Митрошников. – В его присутствии я допрошу вас в качестве обвиняемой.

– У меня есть адвокат, и вы это знаете.

– Венявский ознакомился с делом и был таков. Уверен, что в ближайшее время он не появится. А я ждать не могу. – Митрошников выложил на стол бумагу: – Вот постановление о привлечении вас в качестве обвиняемой. Ознакомьтесь.

Лионелла пробежала глазами текст документа и, подняв глаза, сообщила:

– Я отказываюсь.

– А уж это от вас не зависит, – криво усмехнулся Митрошников.

– Дайте мне чистую бумагу!

– Зачем? – удивился он.

– Буду писать отказ от вашего адвоката.

– Он не мой, он ваш. И вот вам совет: чем быстрее вы…

– Дайте бумагу! – прервала его Лионелла и достала из сумочки образец заявления, которым ее снабдил Венявский.

– Да вы, я вижу, подготовлены, – обескуражено проронил Митрошников и выдал ей несколько листов чистой бумаги. – Чем обоснован отказ?

– По закону я не обязана это разъяснять, – твердо заявила она.

– Ну-ну… Пишите.

Он и адвокат терпеливо ждали, пока Лионелла напишет три экземпляра заявления.

После того как она закончила, Митрошников забрал себе один экземпляр, а на втором поставил отметку и роспись.

Лионелла протянула адвокату третий экземпляр заявления, но тот замахал руками, отшатнулся и спросил у Митрошникова:

– Я могу идти?

– Идите! – зло проронил следователь.

Адвокат ушел, и Лионелла выжидательно посмотрела на следователя:

– Что дальше?

– Завтра в десять часов жду вас и вашего адвоката в своем кабинете, – сухо ответил он.

– Будете допрашивать?

– На этот раз в качестве обвиняемой.

Немного помолчав, Лионелла спросила другим, сочувственным тоном:

– Геннадий Иванович, зачем вы все это делаете?

– Да вы словно жалеете меня, – усмехнулся Митрошников. – А вам впору жалеть себя.

– Вы знаете, что я ни при чем.

– Откуда мне это знать, – сказал следователь. – Постановление о смене статуса вынесено из-за вновь открывшихся обстоятельств.

– Отпечатки пальцев на крепеже?

– Если бы только это…

– Не врите. Больше у вас ничего нет, – усмехнулась Лионелла.

– Не вам об этом судить.

– Лучше выясните, кто вызвал Кропоткину на подмену.

– Это бессмысленно.

– Вы даже не знаете, кого на самом деле собирались убить, – проговорила она.

– Не в вашем положении меня поучать, – огрызнулся Митрошников. – Займитесь лучше собой и разыщите Венявского. Завтра в десять утра жду вас двоих!

* * *

Остальную часть дня Лионелла провела в репетиционной комнате без особенной пользы. Ее сцену с Соней Магит отменил. В процессе читки он принципиально не замечал Лионеллу, как будто дал себе слово на нее не смотреть.

Лионелла надеялась, что по окончании читки Магит попросит ее задержаться, но этого не случилось, и она вместе с Верой Петровной отправилась на примерку костюмов.

Вера Петровна Магит провела ее через кулуар, в котором Лионелла до этих пор не бывала. Там на стенах висели портреты актеров труппы.

Задержавшись, Лионелла нашла фотографии Петрушанской, Строкова, Мезенцева и даже Зорькиной.

– А где же ваша фотография? – спросила она.

Вера Петровна указала рукой:

– Там, в конце стены, у двери.

Увидев на фотографии плотную румяную девушку со старомодной прической, Лионелла сильно удивилась:

– Это вы?!

– Там же подписано, – улыбнулась Вера Петровна, и в ее голосе послышалась скрытая гордость. – Когда-то и я была красивой и молодой.

– А это кто? – Лионелла подошла к фотографии темноволосой девушки с тонкими чертами лица.

– Это Раиса Снегина.

– Какая удивительная красота… Вот кому бы играть Соню, – сказала Лионелла.

– Идемте, не то опоздаем, – поторопила ее Вера Петровна и быстро зашагала в сторону костюмерной.

* * *

Костюмерша принесла из швейного цеха костюмы.

Вера Петровна примерила серую юбку и пеструю кофту навыпуск.

Оглядев себя в зеркале, поинтересовалась:

– Мой паричок готов?

– Спросите у постижеров.

– Я бы предпочла только платок.

– Ну так откажитесь от парика.

– А что будет на Петрушанской?

– У нее будет парик.

– Тогда пусть сделают мне.

После примерки на выходе из костюмерного цеха Вера Петровна столкнулась с актрисой Зорькиной и намеренно толкнула ее плечом, буквально впечатав в дверной косяк.

Переглянувшись с Тамарой, Лионелла уступила Зорькиной очередь на примерку.

– Что это с Верой Петровной? – спросила Тамара.

– По-моему, она меня невзлюбила, – ответила Зорькина.

– За что?

– Не знаю…

Анжелина надела скромное темно-синее платьице, и Тамара как следует подогнала его по фигуре.

Когда Зорькина ушла и наступил черед Лионеллы, она проронила: