– Довольно.

Все стихло мгновенно, словно никакого ветра и не было вовсе. Остались только взлохмаченные им горстки перепуганных людей да еще больший разгром.

– По какому поводу праздник? – спросил я, делая шаг вперед. – Или, быть может, это поминки? Мои, например.

Наверное, лицо Виктора в это мгновение стало бледней, чем мое. Он несколько мгновений не мог понять, что же произошло, когда сразу после неожиданного порыва ветра я появился из-за трона укутанный в свои белые меха.

– Хат… Хаттар?!

– Не ждал? Хотя, по словам Саула, ты пригласил меня в гости. Не видно что-то твоего гостеприимства.

– Ты стал боевым магом Марака?!

– Ах. Да, да, да, я совсем забыл, что у тебя боязнь всех необычных явлений. Ведь ты ввязался в драку с одним из самых жестоких и могущественных колдунов и его темной армией. Силы этого противника бледнеют, на фоне того, какой урок могу преподнести тебе я.

– Чего ты хочешь?! – захрипел Виктор, вжимаясь в мягкие подушки.

– Хочу я? Что ты! Когда я говорил тебе это слово – хочу? Мне ничего не нужно от тебя. И когда армия Маракары сотрет с лица земли твою свиту, я смогу убедить Марака забыть о землях провинции и не совать свой нос в мои дела. В отличие от тебя, он выслушает мои советы и не станет засылать убийц. Потому, что поймет сразу, что все его попытки избавиться от меня не принесут никакой пользы. И кто тогда останется на этом троне?

– Где Саул и Марк?

– Марка я убил, хотя, если честно, не помню, как я это сделал, а Саул едет сюда и если сможет, то доберется дней за пять, не меньше.

– Не понимаю, как же ты смог…

– И не поймешь, Виктор. Не старайся.

– Не вздумай за моей спиной вести переговоры с Мараком о мире!

– А иначе что?

Виктор не тратил время на слова. Он соскочил с трона и выхватил меч. К нему на подмогу бросились еще трое, но я не стал дожидаться продолжения.

– Остановись! Тебя интересовало, куда делся Марк. Теперь ты знаешь, но вместе с ним в мир теней отправились еще семь офицеров твоего двора, так что не советую устраивать здесь дуэль!

– Я разорву тебя на части!

– Не смеши, это нелепо. Как ты можешь навредить мне? Саул попробовал – и добавил седых волос в свою лысеющую копну. Не повторяй его ошибки.

Но, похоже, Виктор совершенно не слушал меня и даже не пытался понять смысла слов.

От несущегося на меня клинка я даже не стал уклоняться. Просто повел рукой, коснувшись пространства, и вмиг оказался на берегу моря у высокого утеса, где было так свежо и тихо, где можно было забыть всю мирскую суету и стать самим собой.

Как нелепо. Либо Виктор совсем потерял рассудок, либо стал непомерно жесток и готов растерзать любого, кто смеет ему перечить. Как его убедить закончить войну? Как сказать, что шансов на победу, даже если я повлияю на ход событий, нет и не будет? А вмешиваться в эту грязь и кровь, в эти амбиции и тщеславие я не собираюсь. Это не моя битва. Как и любая в этом мире. Я не могу применять свою силу и знание для самоутверждения, нарушая тем самым великий закон Создателя. Мне придется платить за такой проступок вдвойне. Я поднялся выше, и падать придется глубже и платить больше. Подобное – подобному. Зачем я вообще появился в этой крепости и стал поучать безумца? Надеюсь, что смогу остановить? Море сомнений. Нет. Никто и ничто не сможет его остановить до самой смерти, которая уже стучится в его ворота. Раньше на день или позже – не имеет теперь никакого значения. Он обречен. И он, и земли, и весь этот мир станут частью Маракары, я не в силах что-либо сделать. Я не вправе.

Коснувшись, как нежного шелка, материи пространства, я вновь возник за спиной брата, который как раз в это самое мгновение еле удержал меч в руках и пребывал в полном недоумении от моего исчезновения.

– Виктор! Прекрати. Воевать со мной – это все равно что биться с метелью, так сказал мой друг, неожиданно ставший врагом. Ты не сможешь причинить мне вреда, каких бы усилий ни приложил для этого.

– Злобный колдун! Ты продался с потрохами этому дьяволу Мараку!

– Замри!

Лицо Виктора застыло в ужасной гримасе, тело обмякло, но осталось стоять. Слегка парализованный стихией земли и льда, он стоял неподвижно, как и вся его свита.

– Я не имею ничего против тебя, Виктор. Ты сам выбрал путь и только тебе идти по нему до конца. Я не пытаюсь напугать. Хотел предупредить, но ты не способен слушать, так что впредь я не стану вмешиваться в твои мысли и действия. Сколько бы узлов ты ни навязал на своей петле, она все равно затянется на шее. Хочешь воевать – твое право. Найдешь тех, кто пойдет вслед за тобой – ищи. Но помни, никто и никогда не мог одержать победы одной только силой и жестокостью. Ты пренебрег этим и решил откусить больше, чем способен проглотить. Я не стану помогать ни тебе, ни твоему врагу, я просто ухожу, и надеюсь, что не вернусь сюда скоро. Так что считай мое здесь появление данью уважения традиции. Я пришел попрощаться. Большей частью с домом, с которым меня теперь ничто не связывает, но коль уж ты здесь, то и с тобой заодно. Прощай.

Паралич спал с него как тяжелые цепи. Он чуть не рухнул на загаженный пол, но устоял, опершись на оружие.

– Хаттар! Безумец, ищущий смысла жизни с самого первого момента своего существования! Крадущий жизнь у всех, кто попадается на твоем грешном пути! Сколько жертв ты принес на алтарь темных духов, чтобы заполучить свою власть и могущество?! Скольких ты еще готов принести в жертву?! – Виктор почти рычал, от бессилия выкрикивая эти слова. Он был близок к истерике.

– Ты так ничего и не понял.

Я исчез так же внезапно, как и появился. Мне было обидно, и в то же время будто тяжелый камень упал с души. Я сделал все возможное, чтобы остановить его. Большего делать просто не требовалось, да и не имело смысла. Иначе его судьба переплетется с моей, и тогда я долго не смогу избавиться от его грязи.

Что ж, может, в последний момент его жизни вдруг поймет смысл моих слов и сумеет удержаться от падения в пропасть, из которой придется выбираться не одну сотню лет, в каждом из отражений.

У меня совсем не было сожаления, что все-таки посетил свой бывший дом, хоть и состоялся неприятный разговор с братом. Я знал, что должен был это сделать.

На этот раз, стоя на берегу моря, мне захотелось превратиться в птицу, которая будет парить высоко над землей. Я всю жизнь мечтал о таком вот свободном полете, отбросив все земные проблемы. Взмыть в небо, и часами лежать крылом на упругих струях ветра, сдувая с себя налет мирской суеты и пыли.

Сокол, вольная птица,

В небе летит высоком.

Куда он стремится?

Над кем он кружится?

Сокол, вольная птица.

Может, он видел страны

С небом лазурно-синим,