– Садитесь и угощайтесь, – сказали нам.

Ивар и Огго бросились к креслам с высокими спинками. Тетя Бек схватила меня за руку и искоса поглядела на Финна:

– Нужно?..

– Вы пришли с миром. Да, – ответил он.

И мы сели и поели. Все было очень вкусное, и я заметила, что даже для Зеленослезки приготовили особую плошечку с орехами и нарезанными фруктами. И на полу смутно виднелись мисочки с едой для Страхолюдины. В замке знали, что он здесь, хотя он оставался невидимым. Так славно мы не ели с тех самых пор, как покинули Скарр.

Когда трапеза закончилась, высокие существа повели нас в другое место – я сразу поняла, что это тронный зал. Огго так наелся, что украдкой ослабил ремень, как раз когда нас ввели, и смущенно остановился. В таких местах сразу понимаешь, что надо вести себя почтительно. Воздух здесь был одновременно и прохладный, и свежий, и теплый и благоухал, будто в саду. Еще висели сетчатые садки, хотя я не могла их толком рассмотреть, и в них порхали птицы. Зеленослезка, взмахнув крыльями, взлетел с плеча Финна и уселся на еле различимой ветке.

И тогда к нам вышла королева. Я ахнула, такая она была прекрасная. А еще – веселая, и гостеприимная, и приветливая. На ней было зеленое платье, облегающее сверху и широкое у ног, а на бедрах сверкал золотой пояс. Когда она двинулась нам навстречу, я поймала себя на мысли, что вот такой и должна быть настоящая королева.

– Добро пожаловать, – произнесла она и улыбнулась – ведь она и правда была рада нам. – Нечасто видим мы людей со Скарра. Что привело вас на Бернику?

Тетя Бек шагнула вперед, очень прямая и сосредоточенная. Я видела, что плохое настроение еще не покинуло ее, но она учтиво поклонилась и ответила:

– Ваше величество, мы отправились в путь, чтобы спасти сына верховного короля из Харандеда.

– Ах да, согласно пророчеству, – сказала королева. – Говорят, тогда и преграда исчезнет, не так ли? – Она обвела взглядом всех нас по очереди. – А значит, при вас должно быть по человеку с каждого из островов. – Она посмотрела на Ивара. – Ты, должно быть, посланец Скарра.

Ивар кивнул:

– Да, я сын короля Кенига! – И он гордо вскинул голову.

– Настоящий принц, – произнесла королева, и в ее голосе послышался лишь легчайший намек на насмешку.

Мне сразу захотелось выскочить вперед и объяснить, что Ивара с рождения приучали быть гордым, но я промолчала, потому что королева обратилась к Финну:

– А ты – посланец Берники?

Финн сложил перед собой пухлые ладони, как будто молился.

– О да, Госпожа, – еле прошелестел он, – если ты не сочтешь меня недостойным.

– Как же я могу счесть недостойным хранителя Зеленослезки? – рассмеялась королева.

– Безусловно, для меня большая честь, что он позволяет мне заботиться о нем, – выговорил Финн.

Королева бросила взгляд наверх, где среди трудноразличимых листьев над нами сидел Зеленослезка.

– Что скажешь на это, Зеленослезка?

Зеленослезка склонил голову набок и пощелкал клювом.

– Чистая душа, – сообщил он. – Миротворец.

– Вот видишь! – Королева снова рассмеялась. И добавила, обращаясь к тете Бек: – Придется вам полагаться на защиту молодежи. – После чего посмотрела на Огго. – А ты, юноша?

Огго таращился на нее так, будто в жизни не видел ничего чудеснее, и я его понимаю: она и правда была очаровательна. Когда она обратилась к нему, он весь залился ярко-кирпичной краской и упал на одно колено.

– Я… я, вообще-то, сам из Х-харандеда, – выдавил он. – Меня взяли в качестве слуги Ивара.

– Взять тебя с собой – решение совершенно справедливое, – заметила королева. – Ведь пророчество требует, чтобы среди вас были посланцы всех островов. А островов у нас четыре. Не сомневаюсь, ты еще покажешь, чего стоишь. – Она снова повернулась к тете Бек. – Вам, разумеется, нужен еще человек с Галлиса. Я дам вам денег в дорогу…

И тут в тот миг, когда тетя Бек грациозно склонила голову в знак признательности, а Огго неуклюже поднялся на ноги, королеве помешали: ей в юбки ткнулось что-то невидимое, но очень плотное. Я прекрасно различила его очертания в складках зеленой ткани.

– Страхолюдина! – воскликнула я. – Вот бессовестный!

Королева нагнулась и положила руку туда, где должна была быть голова Страхолюдины.

– Ты так его называешь? – спросила она. – Как он тебя нашел?

– Он был на островке, оставшемся от Края Одиноких, ваше величество, – ответила я. – Он… э-э-э… ну, в общем, он увязался за нами.

– Точнее, за тобой. – Королева снова посмотрела на тетю Бек. – Для вас большая удача обрести столь одаренную ученицу.

Я почувствовала, что краснею пуще Огго. Тетя Бек испепелила меня взглядом и ответила суше некуда:

– Если одаренность предполагает, что девочка тайком приручила бродячего кота, то мне, безусловно, повезло.

Это королеве совсем не понравилось. Ее прекрасные глаза сузились, и она ответила прямо-таки сердито:

– Я знаю этого кота. Он последует только за обладателем подлинного дара.

Тетя Бек пожала плечами:

– Никогда не замечала у Айлин никаких особых талантов.

– Милейшая мудрица! Почему же?! – воскликнула королева.

Чего моя тетушка не переносит, так это когда ее называют «милейшая». Она выпрямилась, будто пружина:

– Почему? Глупый вопрос! Потому что Айлин не сумела пройти посвящение, вот почему!

По-моему, я покраснела еще сильнее. Лицо так запылало, что, когда я закрыла его руками, чтобы спрятаться, пальцы были мокрые от пота. Я понимала, что у тети Бек плохое настроение, но говорить такое королеве было незачем! К тому же я услышала, как Ивар украдкой хихикнул.

И мне совсем не полегчало, когда королева, нахмурясь, возразила:

– Нет, этого не может быть! Должно быть, ты очень ненаблюдательна. Я вижу, что она полноправная волшебница, такая же, как и ты. И мне не по душе твои манеры, милейшая. Я сказала, что снабжу вас деньгами, и так и поступлю, но больше ничем помогать не стану. А ты уйдешь отсюда без моего благословения! Ступайте! – И она вскинула руку и указала нам на дверь.

Что было дальше, я начисто забыла. Огго говорит, что, кажется, помнит, как нас схватили и вытолкали прочь. Но мое следующее воспоминание – как я стою снаружи, среди зеленых холмов, где уже ждет запряженная в повозку Мо. В руках у тети Бек был позвякивающий кожаный кошель, и это ее удивило и разозлило.

Финн плакал, и по его раздвоенной бороде стекали крупные слезы.

– Ах, Премудрая! – всхлипывал он. – Как вы могли так оскорбить Госпожу?

На плечо к нему, словно из ниоткуда, спорхнул Зеленослезка и подлил масла в огонь громким воплем: