лучше ее не злить. Злопамятная до жути, – просветила меня Дара и потянула за ручку двери платяного шкафа.

Я хотела ее опередить, но не успела.

– Упс… – только и смогла сказать некромантка.

На нас из недр шифоньера смотрели два жутко недовольных адепта и одна счастливая химера. Пуся с блаженным видом прижимала лапой к груди Дэна скелет от рыбьего хвостика, словно делясь с блондином самым ценным – своей добычей. Но, судя по взгляду стража, он этому был не очень-то и рад. Неблагодарный!

– Скелетина, ты по-прежнему будешь утверждать, что ни при чем? – И меченый обличительным жестом указал на Пусю.

С учетом того, что шрамированный при этом стоял, скрючившись в три погибели, его палец фактически ткнулся в нос химере. Та уставилась на перст с интересом, потом потянулась, обнюхала его и цапнула. И пусть не сильно, даже крови не было, но тип все равно его отдернул.

Дэн, в отличие от меченого, не сказал ничего, но так на меня посмотрел, что лучше бы тоже озвучил все претензии разом. Вместо этого он аккуратно начал даже не вылезать из шкафа, а скорее раскладываться. Да, именно так. Сначала из шифоньера высунулись согнутые ноги, которые затем распрямились, потом тело, руки, голова… И лишь глянув на пространство внутри гардероба, которое до этого занимал страж, я поняла: этот Стилл – страшный человек!

Мало того что он, как всякий маг-боевик, умел с легкостью выпутываться из экстремальных ситуаций в кратчайшие сроки, как просто адепт, дошедший до выпускного курса, мог не спать сутками, выполнять огромный объем умственной работы за короткий срок и спать на лекциях с открытыми глазами, так, оказывается, еще и умудрялся быть жидкостью! Потому что только она могла бы распределиться меж одежды, чемоданов, обуви, Пуси и соседа по шкафу. Одним словом, Дэн был очень опасен. Со всех сторон.

Меченый выбрался из шифоньера не так аккуратно, обрушив штангу. Та упала на химеру. Тварюшка испугалась и, резво прыгнув на уже знакомого и удобного для заточки когтей типа, впилась тому в ногу повыше колена.

Несчастный, который стоял уже одной ногой в комнате, не глядя шагнул вперед, почти вывалившись из гардероба. На бедре его болталась кошка, голову украшала моя кокетливая оранжевая шляпка, а плечо – игривый пеньюар то ли Дары, то ли Лори.

– Пуся! Фу! – рявкнула я и, схватив химеру, попыталась отодрать от и так травмированного адепта.

Но тварюшка то ли от испуга, то ли из охотничьего инстинкта, который не позволял ей выпустить добычу, вцепилась в ткань и ногу еще крепче. Но я была упорна и…

Как оказалось, на поверку ткань была непрочной. Не ткань, а марлечка, одним словом. Еще и ветхая наверняка. Иначе она не разодралась бы лоскутами. И плевать, что на вид прочнее поплина.

И мы все смогли лицезреть голубенькое, в розовое сердечко, исподнее шрамированного адепта.

– Симпатичненькие, – ехидным тоном прокомментировала Дара и поинтересовалась: – Бабуля дарила? Милый оберег от свиданий.

– Да твою ж!.. – глядя на новые потери, выругался располосованный.

Сейчас шрамы от пусиных когтей украшали не только его лицо, но и бедро!

Глядя на результаты моего отдирания Пуси от ее жертвы, Дэн буднично поинтересовался:

– Николь, ты хотя бы изредка думаешь, что творишь?

– Да. Иногда, – призналась я.

На это страж только мученически вздохнул, словно вопрошая небеса: за что ему досталась такая я? За какие великие прегрешения?

– Ладно, через десять минут жду тебя у крыльца общежития, – тоном, не терпящим возражений, произнес Дэн и целенаправленным шагом двинулся к окну.

Страж распахнул створку, которая была, как оказалось, притворена, но не закрыта на шпингалет, и вскочил на подоконник. Хм… ну теперь понятно, как он очутился в комнате: в отличие от шрамирвоанного, не стал брать центральный вход тараном, а воспользовался «калиточкой сбоку».

Дэн же, в подтверждение моим мыслям, прыгнул и был таков. Нас осталось пятеро: я, рыжая, Пуся, располосованный когтями химеры адепт и его желание нас с некроманткой придушить.

– Я, пожалуй, и вправду пойду, – начала я свою дипломатическую речь и поинтересовалась у Дары: – У тебя нет небольшой сумки?

– Для чего? – не сразу поняла мою просьбу адептка.

– Для кого. Нее. – И я на вытянутых руках продемонстрировала Пусю, прихваченную под мышки.

Ее тело при этом вытянулось длиннющей колбасой. То ли тому виной была сила гравитации, то ли особенности тела химеры, но тварюшка растянулась так длинно, что при взгляде на нее лично я задалась вопросом: когда же Пуся, наконец, кончится?

– Так оставь ее здесь, – не поняла некромантка.

– Боюсь, в таком случае, когда я верность, просить меня об одолжении будешь уже ты. – Я кивнула на дело когтей Пуси. Дело стояло, сопело и явно сдерживалось из последних сил, чтобы не оторвать одну рыжую голову при свидетелях.

– Не буду. Я же некромантка, – махнула рукой Дара. Дескать, плевое дело – труп до кладбища донести, пардон, довести.

Но сумку все же дала. И я, посадив химеру в альтернативную переноску, поспешила на улицу. Выходя из комнаты, услышала, как раненый адепт приказал Даре:

– Сама меня порезала, Скелетина, сама и зашивать будешь.

И впервые в голосе рыжей мне почудилась растерянность:

– Я не умею…

Было очень интересно подслушать, кхм, узнать, исключительно узнать, чем у этих двоих закончатся их разборки, но меня на крыльце ждали мои собственные проблемы, и я поспешила к ним.

Дэн стоял чуть поодаль в тени с таким скучающим видом, словно это не он категорично назначил мне встречу, а я умоляла его о свидании.

– Это еще зачем? – без обиняков спросил страж, кивнув на не полностью закрытую сумку, из которой торчала наглая пушистая морда.

– Это часть операции по дехимеризации.

– Хочешь от нее избавиться? – заинтересованно уточнил страж.

– Скорее избавить того несчастного от Пуси.

На это Дэн лишь хмыкнул, но комментировать не стал. А вот мне неожиданно захотелось поговорить. Но не о химере, а о магии.

– Ты нашел что-нибудь об обмене даром? – спросила я в лоб.

– И да, и нет. – Страж выглядел озадаченным. – Пройдемся?

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Прогулка вышла недолгой, но содержательной. Как успел выяснить Стилл, обмен дара действительно может произойти. Не отъем, а именно обмен.

Правда, во всех случаях жизнь одного из магов должна была стремительно уходить. Если проще – чародей должен был находиться на грани жизни и смерти. В этом случае более сильный дар из угасающего тела мог устремиться в тело здоровое и вытеснить из того слабую искру.

До этого я не задумывалась о легендах, больше похожих на сказки, в которых старая