Рита едва не расхохоталась, подумав, что в какую-то секунду могла представить себе домогательства со стороны едва державшегося на ногах от усталости приятеля.

— Ладно, — вздохнула она, — кто первый в душ?

Проходя по коридору, Игорь неожиданно поймал взгляд охранника. Что-то в этом взгляде ему не понравилось, и он приблизился к стойке.

— В чем дело, Сева, что-то случилось?

— Н-нет, все в порядке, — с запинкой ответил тот. От Байрамова не укрылось то, как парень попытался прикрыть крышку ноутбука, на экран которого пялился до его появления.

— Что там у тебя? — поинтересовался Игорь.

— Э-э… — снова протянул тот, воровато отводя глаза.

— Да чего ты мямлишь-то?

— Игорь, тут такое дело… Может, это и неправда — монтаж там или…

— Показывай! — тоном, не терпящим возражений, потребовал Байрамов.

— Ну, вот, смотрите, — с тяжелым вздохом Олег развернул компьютер экраном к нему.

На нем застыл не слишком четкий снимок, на котором, однако, легко можно было различить Стаса Бессонова и Риту, вместе входящих в какое-то здание. Стас галантно придерживал дверь, чтобы его спутница могла пройти. Над снимком висела кричащая надпись: «Новая любовь дочери Великого и Ужасного!» Затем шла короткая статейка. Игорь машинально пробежал ее глазами: «Похоже, слухи об окончательном разрыве Игоря Байрамова с женой верны. По сведениям, полученным из достоверного источника, пара уже несколько месяцев проживает раздельно, хотя официально развод не оформляла. Судя по всему, теперь этот узел развязан окончательно: молодой солист группы Black’n’White, члены которой в последнее время являются участниками бесконечных скандалов, Стас Бессонов провел ночь с Маргаритой Синявской в номере отеля в Кронштадте, где продюсер Black’n’White Борис Мирский снимает клип на песню Бессонова «Чайка». За прошедшие несколько дней Маргариту и Стаса не раз видели вместе, но только сейчас становится очевидным, что этих двоих связывают романтические отношения…»

Видя, что лицо шефа каменеет на глазах, Сева пробормотал:

— Не берите в голову — скорее всего, это очередная «утка», ведь о Black’n’White сейчас пишут все, кому не лень!

— Ты прав, — кивнул Игорь. — Окажи любезность, не показывай это никому, ладно?

— Конечно, только это же в Сети, и…

— Если сами найдут — пусть.

— Я и не думал показывать, честное слово!

— Вот и отлично.

Игорь чувствовал, что его голос звучит, как старая граммофонная запись. Нельзя показать Севе — никому вообще, — что он на самом деле чувствует. Это фото, как и статья, могли быть сфабрикованы, но… Рита общается с Бессоновым, даже договорилась о совместной работе с Игорем. Она опекает группу, а потому вполне могла отправиться в Кронштадт, где неизвестный папарацци и сфотографировал ее в компании Стаса. Байрамов не считал себя ревнивцем. Он провинился и до сих пор не мог простить себе минутной слабости, стоившей ему отношений с женщиной, которую он любил почти столько же, сколько себя помнил. Игорь старался не зацикливаться на том, какие отношения связывали его жену и боксера, с которым она познакомилась в Турции, ведя дело о похищении русских девушек, — в конце концов, это можно считать ее местью, и тогда они квиты. Но Стас — другое дело. Игорь не мог понять, чего хочет Рита, и из-за этого не знал, как себя вести. Самым правильным было бы поговорить с ней начистоту, но он даже себе боялся признаться, что опасается этого разговора, ведь она может подтвердить написанное в статье и, таким образом, окончательно разорвать отношения. Но и не делать ничего тоже нельзя.

Рита проснулась в пустом номере: Стас не стал ее будить и ускакал на съемку ни свет ни заря, оставив записку с просьбой передать ключи портье. Вчера он вырубился, лежа рядом с ней на кровати, прямо посреди разговора. Рита заснула вскоре после него, размышляя над тем, как вообще вышло, что они очутились в одной постели.

Она неспешно приняла душ, оделась и выскользнула в коридор. Портье проводила ее заинтересованным взглядом до самых дверей. Рите страшно хотелось выпить кофе, как она привыкла делать каждое утро, но делать это в баре, на глазах у любопытной девушки, было как-то не с руки, поэтому Рита решила остановиться по пути в каком-нибудь тихом местечке. Она выполнила задачу и поговорила со Стасом. Правда, результат беседы оказался не совсем таким, как она ожидала, — честно говоря, Рита рассчитывала, что статья окажется очередным враньем. С другой стороны, похоже, Стас в порядке и не наделает глупостей. Хорошо ли, плохо ли, он пережил нелегкую ситуацию и, можно надеяться, перерос ее. Она спросила, что он станет делать, если журналисты начнут донимать его вопросами о попытках самоубийства. Бессонов сказал, что в таком случае расскажет правду: что ни говори, истина — лучшее оружие против любых спекуляций, и прятаться он не собирался.

Зазвонил телефон. Рита не надела гарнитуру, поэтому, не отрывая взгляда от дороги, нащупала его на сиденье.

— Ты что, мать, сообщения не проверяешь? — раздался в трубке сердитый голос Фисуненко.

— А? — растерянно переспросила Рита, понимая, что упрек справедлив, ведь она сама просила держать ее в курсе, если что-то станет известно.

— Я сейчас еду в Гарболово — можешь ко мне присоединиться.

— Зачем?

— Саблин нашелся.

— Ну слава богу! — с облегчением выдохнула Рита: хоть одна хорошая новость.

— Я бы на твоем месте не радовался. Мне позвонил приятель из убойного — он знал, что я интересовался Саблиным в связи с его исчезновением.

— Из… убойного?

— Труп Марка Саблина найден в загородном доме. Так ты приедешь или как?

Во дворе толпились сотрудники полиции, в то время как за забором собрались зеваки — очевидно, жители соседних домов. Не зная толком, что произошло, они вполголоса делились своими соображениями на этот счет. Проходя мимо, Рита услышала обрывки разговора.

— Говорят, там притон нашли! — громким шепотом вещала полная дама с лейкой в руках. — Порнографию снимали, представляете?

— Да нет, — покачала головой стоящая рядом женщина в платке. — Там трупов целая куча — сказали, маньяка работа!

— Какого еще маньяка? — встрял мужчина с бензокосой. — Совсем с ума посходили? В доме оружейный склад обнаружили — террористы атаки на объекты городской инфраструктуры готовили…

Заметив, что Женька машет ей рукой из-за забора, Рита направилась к калитке.

— Пошли! — бросил он сухо. Обычный сельский дом, далеко не особняк — деревянный, с давно не крашенными ставнями и парой ветхих построек на территории в традиционные шесть соток.

Они прошли через тесные сени и сразу оказались в гостиной. У печки, привалившись к ней щекой, сидел Марк Саблин. Рита узнала его сразу, так как за последние несколько дней много раз видела фото в Интернете. Глаза певца были широко раскрыты, левая сторона лица и затылок залиты густой красно-бурой жидкостью.