Они стояли под душем, нос к носу, вода струилась по их головам и спинам. Она видела капли, повисшие у него на ресницах.

— Умираю от голода, — сказал он. — Ты созрела для карри? Или может, хочешь еще чего-нибудь?

— Это ты о себе или об ужине?

Посмотрев ей в глаза, он наклонился и ухватил губами ее сосок.

— Вот это да!

Рона восхищенным взглядом обвела кабинет Гейвина.

— Здесь как в павильоне «Звездных войн».

Одну стену занимал плоский светящийся экран, по которому сверху вниз бежали колонки зеленых букв и цифр.

Гейвин смущенно улыбнулся:

— Я фанат «Матрицы».

И он застучал по клавиатуре, вводя команды в ответ на сообщения, которые построчно выдавал компьютер и которые для Роны были китайской грамотой.

— Так вы на самом деле все это любите, да? — спросила она.

— Печально, не правда ли? — Он скорчил гримасу.

— Похоже на то, что делаю я. Находишь зацепку и пытаешься отгадать, куда она ведет.

— Да, и правда.

Рона заговорила о поиске в сети во время их второго совместного ужина. Когда Гейвин пригласил ее, она согласилась, хотя внутренний голос говорил ей, что желание найти Лайема не единственная тому причина.

— Может быть, в этот раз мы доберемся до сладкого, — сказал он. — Здесь очень вкусное мороженое.

— Простите.

— Да я шучу.

Она нарочно завела разговор будто невзначай, поинтересовавшись между двумя ложками черничного шербета, смог бы он, если бы она дала ему кое-какую информацию об одном человеке, определить его местонахождение.

Гейвин оторвался от шоколадно-бананового десерта.

— Трудно сказать.

На ее лице отразилось огорчение.

— То есть это зависит от рода имеющейся информации и времени, которое вы готовы потратить на поиски.

— Имя, дата и место рождения. Этого было бы достаточно?

— Может быть. Возраст тоже имеет значение. Если он — налогоплательщик…

— Нет. Этот человек не платит налогов. — Она смутилась. — Нет, в любом случае пока не платит.

— Ммм… — Гейвин тактично не заметил ее очевидного замешательства. — Значит, платят родители?

— Наверное.

— Если вы считаете, что этот человек…

— Это мальчик.

— Если вы считаете, что этот мальчик до сих пор живет дома, то мы могли бы найти его через родителей.

— Ах вот как.

— Есть ли у него что-нибудь особенное? Что было бы задокументировано где-нибудь?

— Да. Да, конечно.

Гейвин признался, что после той встречи в такси он в течение часа лазал по сети, ища ее контакты.

— В полиции на вас досье. Вы знали об этом?

Она покачала головой.

— Скорее всего, вас проверяли, когда вы поступали на работу.

— Ах да. — Она вспомнила, что тогда нужно было заполнить нечто вроде анкеты.

— Я мог бы заглянуть в ваш банковский счет, если бы захотел, но я не стал.

— Что?

— Шутка. И потом, в женщинах меня привлекают не деньги, а мозги.

Рона заметила, что это одно и то же.

— Так что там у вас? — сказал он.

Рона протянула листок бумаги, где были указаны дата рождения Лайема, место рождения и фамилия усыновителей.

— На это потребуется время.

— Хорошо.

— Вы хотите заняться этим сейчас?

До нее дошло, что на вечер он планирует и другие занятия.

— Простите. Если это слишком хлопотно…

Он согласился либо из вежливости, либо потому, что надеялся переспать с ней.

— Ладно, — сказал он, касаясь ее руки. — Вы идите домой. Я дам вам знать, если найду что-нибудь.

— Я лучше останусь, — ответила она.

Она наблюдала за его работой, сидя рядом. Сначала он пояснял ей свои действия. Он начал с главного налогового управления в Ист-Килбрайде, где могли содержаться сведения о налоговых отчислениях приемных родителей мальчика. Заметив ее недоумевающий взгляд, он сказал, что у него есть разрешение на доступ, поскольку он отслеживает данные, интересующие полицию.

— Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

Он усмехнулся:

— Со мной ничего не случится. Не забывайте, что я большой в этих делах спец.

Увлекшись, он прекратил объяснять, куда и каким образом проникает, и Рону незаметно сморила дремота. Гейвин, наверное, перенес ее на кровать, на которой она позже и проснулась, с трудом соображая, где находится.

— Простите, — стала она извиняться.

— Ничего страшного. Идите сюда, смотрите, что я нашел.

Джеймс и Элизабет Хоуп зарегистрировали усыновление ребенка месяц спустя после того, как медсестра забрала Лайема из рук Роны. Младенца назвали Кристофер Лайем Хоуп. Эдвард был прав. Лайем не имеет отношения к убитому студенту.

Гейвин с трудом подавил зевок, и до Роны вдруг дошло, что он, должно быть, чертовски устал.

— Простите, — сказала она, вставая.

— За что?

— Что заставила вас работать полночи.

— Вы это хотели знать?

Она с благодарностью кивнула:

— Спасибо.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Сейчас я вам распечатаю копию.

В ожидании такси оба чувствовали себя неловко.

— Я был бы вам очень признателен, если бы вы выписали, что вам нужно, и уничтожили эту бумагу, — сказал Гейвин, смущаясь.

— Разумеется.

У двери Гейвин легко коснулся губами ее щеки. На мгновение ей стало жаль уходить, но лишь на мгновение. Она поблагодарила его и села в машину. Дверца захлопнулась, она осталась одна.

Проезжая по темному и молчаливому городу, Рона вспоминала, как быстро Эдвард выполнил ее просьбу. Но на ее вопрос, как ему это удалось, он не ответил. Он юрист. Он работает с юридическими документами. В его уверенном тоне Рона различила скрытую нотку тревоги. Она его напугала, и он хотел отделаться от нее, и побыстрее.

Когда она добралась до своей квартиры, на небе уже занимался рассвет. Неделя отпуска подходила к концу. В понедельник нужно возвращаться на работу, и придется признаться, что во Францию она не ездила. Ей отчаянно захотелось, повернув ключ в замке, открыть дверь и увидеть Шона, спящего в их большой кровати, влезть под одеяло и обнять его.