Мысль о возможности близких и тем более интимных отношений с Ириной Артем отмел сразу. Он прекрасно понимал расклад и трезво оценивал самого себя. Для двух-трехразового секса есть девочки и дамочки на сайтах знакомств, а отношения – это совсем другое дело. Это серьезно. Это ответственно. И не надо путать одно с другим.

Но смотреть на Ирину, слушать ее голос, да просто пребывать в одном помещении и дышать одним воздухом – наслаждение, и он хочет получить этого наслаждения как можно больше, пока они находятся рядом, в поселке на берегу озера. Только вот никак не придумать, чем привлечь эту женщину, чем оправдать свое присутствие там, где она. «Ну так что, Фадеев, – сказал Артем самому себе, – ты маркетолог или кто? Изучи потребителя и придумай, как можно продать ему твой товар».

Товар, прямо скажем, не первосортный. Рост чуть ниже среднего, телосложение субтильное, а в одежде на пару размеров больше вид, наверное, даже не забавный, а откровенно смешной. Улыбка, как считает мама, некрасивая, зубы кривоватые, черты лица – совсем не фонтан. Волосы вроде ничего, но уже появились ранние высокие залысины. Проявляющихся ярко и вовне талантов нет, он не поет, не танцует, не играет на музыкальных инструментах, не умеет показывать фокусы, ничего такого. Чутье к словам и умение формулировать – не те дарования, которыми можно привлечь красивую женщину. Что остается?

Если с товаром не получается, придется идти от потребителя. Здесь, кстати, имеется небольшая засада с терминологией. Большинство маркетологов исходят из того, что потребитель – тот, кто потребляет, то есть потенциальный покупатель, и совсем забывают об этимологии слова. Потребитель потребляет только потому, что у него есть некоторая потребность. А вот про потребности почему-то думают намного реже, больше стараются заставить потребителя купить предлагаемый товар, иными словами, «потребитель» равен «покупателю», хотя на самом деле потребитель – это человек, который чего-то хочет. В этом суть. Из этого и надо исходить.

Чего хочет Ирина? Может быть, она хочет, наряду со многим, чего-то такого, что Артем Фадеев вполне в состоянии ей предложить?

Что ж, попытка не пытка. Артем спустился с третьего этажа на второй и нажал кнопку дверного звонка. Ирина открыла сразу же, словно стояла прямо под дверью.

– А я в столовую собралась, на ужин, – сказала она. – Ты к Дуне?

– Нет, я к вам. Но если вы собрались на ужин, то, может, вместе пойдем?

– Очень романтично, – засмеялась актриса. – Кавалер приглашает даму на ужин в советской столовке. Пойдем, отчего ж не пойти.

– А Дуня?

– Она не в настроении, устала, все-таки персональное дело, сам понимаешь, приятного мало. Пусть полежит, я ей что-нибудь из буфета принесу.

В столовой Артем взял блинчики с мясом и винегрет, Ирина ограничилась двумя салатиками: один капустный, другой помидорно-огуречный.

– Я хотел спросить о вчерашней пьесе, – начал он. – Если бы вам предложили роль Девицы, как бы вы ее сыграли?

– Зависит от режиссера. Как он скажет, так и сыграю.

– А если бы вы сами были режиссером этого спектакля и захотели бы сыграть Девицу? Вчера я слушал, как вы с Гримо читаете, и все пытался представить себе: какая она? Вроде каждого персонажа более или менее представил, а с Девицей полный затык. То ли она очень умная и ловко притворяется глупой, то ли в самом деле недалекая и жадная. Она красивая? Или уродливая? История с гибелью ее ребенка – правда? Или ложь? И если правда, то Девица действительно не виновата? Или она сама хотела, чтобы ребенок умер? Или вообще все это выдумала, чтобы разжалобить? И зачем Старик таскает ее за собой? Если он терпит ее общество, значит, она ему зачем-то нужна, удовлетворяет какую-то его потребность, но какую?

Ирина слушала его удивленно, но отвечать начала с удовольствием.

– Если бы меня утвердили на роль Девицы, то ответ на твой последний вопрос был бы однозначным, – она лукаво улыбнулась.

– Это да, – кивнул Артем, – согласен. С вашей внешностью… Никому бы и в голову не пришло задаваться вопросом, зачем вы нужны Старику, и так понятно. Но тогда возникает другой вопрос: зачем такой роскошной красавице это жуткое чмо Старик? Только из-за денег, которые он собирается оттяпать у Мастакова? Или могла быть еще какая-то причина?

Ирина слегка нахмурилась.

– Это ты мне сейчас комплимент сказал? Или что?

– Я просто констатирую факт: вы красивая женщина с пышными формами, вы невероятно привлекательны, женственны и сексуальны, и если вы выйдете на сцену в роли Девицы, то либо получится, что Старик – ваш любовник, и вы с ним спите, либо нужно дополнительно показывать, что он идиот и импотент, потому что из текста это никак не вытекает. Я прав? Или я чего-то не понимаю в режиссуре?

Она расхохоталась, но тут же совершенно по-детски испуганно оглянулась и машинально прикрыла рот ладонью.

– Извини… Извини, Артем, но в режиссуре ты действительно разбираешься мало, это все-таки не твоя профессия. Давай для начала попробуем представить себе, откуда вообще взялась эта Девица, где она родилась, в какой семье выросла, как ее воспитывали, то есть нарисуем всю ее жизнь до того момента, как она познакомилась со Стариком. Тогда нам будет более понятно, зачем они нужны друг другу.

– Давайте, – с готовностью отозвался он.

– И ты готов пригласить даму на прогулку?

– Всегда!

– Договорились. Через полчаса жди меня внизу. Сейчас возьму в буфете что-нибудь для Дуни, накормлю ее и пойдем.

Артем был доволен. Всего одним вопросом ему удалось нащупать целых две потребности Ирины. Она начинала как театральная актриса, хотела служить театру, а в итоге снимается в дешевых пошлых сериалах. Говорить о кино и съемках ей скучно, потому что этого и так навалом в ее жизни, а вот говорить о театре – совсем другое дело. Ирина – актриса с большим опытом, и совершенно естественно, что ей хотелось бы этим опытом делиться, передавать его кому-то. Но кому? На съемочной площадке при работе «с колес» никого не интересует ее опыт театральной актрисы, а если у нее есть подруги не из артистической среды, то им интереснее слушать сплетни про киноактеров, мелькающих сегодня на экранах, а не курс лекций о работе над ролью.

И еще нужны «качели». В каждом человеке живут взрослый и ребенок. При взаимодействии двух человек на самом деле взаимодействуют четыре субличности. Может ли «взрослый», живущий в Артеме, нормально общаться со «взрослым» Ирины? Вряд ли. Он слишком мало ее знает. Кроме того, его «взрослый» на полтора десятка лет моложе, у него меньше опыта, меньше знания жизни, и он просто не интересен «взрослому» Ирины. А вот «ребенок» Артема, пытливый, любопытный, стремящийся к знаниям, задающий множество вопросов, даст ей возможность насладиться ролью Мастера, передающего знания. В то же время «взрослый» Артема наверняка может чем-то порадовать «ребенка», живущего в Ирине.

Он бросил взгляд на актрису, которая, стоя возле стола, выполняющего функцию буфетного прилавка, накладывала на тарелку бутерброды для Евдокии.