– Концерн «Добычив»? Три года по день города концерты со спортом дарят, спасибо, что попишешь, благодаря вам в обиход тут вошло слово «биллборды», нас побрили, словно бороды цирюльник к революции, гладко и красиво, за что девушки раньше вздыхали за спиной. Понимаешь, фашиствующая ты фракция. Где нормальный ответ на вопросы по экономике, почему все не шлют расследовать крушение инопланетян в южных поселках; не надо вид делать, что впервые слышишь, не самое важное выражение, что мы ждали, знаем вы там ставите сначала в кружках, затем по тройкам и парам. Хватит обсуждать очевидные всем показатели рентабельности, когда тарелки падают, – говоривший схватил со стола стальную кружку и бросил об пол, сжав на другой руке прозрачную папку.

– Поймите меня правильно, я никогда не слышал ни о вашем городе, о руководстве, не станете меня обвинять в нарушении программы полетов над незнакомой территорией.

– Посадка, мягко говоря. С этого и пошел разлай между нами и вашими столичными управленцами, сейчас говорят, чтобы переезжали – где работа есть, пятнадцать лет отдал промыслу, отец – тридцать пять. Слышал, чем начальники оправдывают. Включи, – девушка благодарно кивнула за проникновенность, подняла громкость.

– В этот праздничный день, когда у наших доблестных промышленников есть все причины быть гордыми последними достижениями, как в целом складывается в отрасли, следить за позитивными показателями, когда я от лица правительства и хотел сказать: поздравляю, желаю счастья и ждем новых достижений, мы к превеликому огорчению, и не видному влиянию врагов и завистников – наблюдаем такое нехарактерное событие, эти народные, их так позиционируют – протесты в Москве. Возможно, я не способен на такие, пируэты на словах, мы занимаемся реальными, подчеркиваю, событиями. Когда говорят, что это простые люди, им нечем кормиться, сегодня не плановая экономика, есть вполне четкие показатели, и что где требуется. Не стоит сидеть и ждать, пока власть решит проблемы, работать надо хорошо, а не заглядывать в чужой карман. Конечно, на пустом месте ничего не бывает, только, я – или члены кабинета – пустое для вас место? Я всенародно законно утвержденный на этот ответственный пост руководитель, такой же наемный работник. Не надо предполагать за моими словами тайны, или послание – ничего такого. Поймите, люди не затем проводили сложные процессы акционирования, улучшение бренд-политики, чтобы в одночасье позволить нашим общим хулителям гнать рыбу. Для меня, кто хорошо знаком с внутренней экономикой высокотехнологичных производств – не бывает однозначных итогов. Признателен нашим партнерам, которые в отличие от своих политиков не начинают раздувать обычные для людей поиски оптимального решения в международный скандал. Уверен, сегодня-завтра – все вернется в исходное русло. Ситуация контролируема.

Девушка вспыхнула, и выключила.

– Что я тебе говорила. – Постучала она по столу, обведя рабочих будоражащим взором. – Он договорился.

– Берем этого гостя в качестве трофея, вдруг совсем там. Видно, человек он полезный.

– Помилуйте, ребята. Я не знаю вашу проблематику.

– Сейчас и узнаем, дорога ли твоя честь, и что за проценты такие у вас с ним. К нему направимся.

Девушка улыбнулась, и Проб снова влюбился, та из вагона растворилась в сладостном очаровании этой.

– Ваше имя? – спросил, но его вполне уважая, да настойчиво направляли к выходу, затем подталкивали по улице. Не стерпев, стал драться, и несколько раз неплохо попал одному из троицы. В ответ напихали, повели.

– Что же это делается! – Всплеснула руками дама с мужчиной в широкополой шляпе с блестящим франтовым пером.

– Агитация, поглядим, что тут делал.

– Друзья, давайте без приемчиков, – порекомендовал мужчина.

Шли десять минут, обсуждая последней матч. Хорошо научились играть, но никто не берет ответственность. Надо бить, а не просчитывать огрехи в защите соперника, почему не думают о зрителях. Теперь результат – основа, а еще недавно такие были баталии, отвлекали от житейских склок.

Некоторые люди полагают, власть большинства – фикция и к своей выгоде пользуются периодически системой непрямой демократии. Волеизъявление вполне устраивает их в виде массовых профанаций. Общение для них – способ почерпнуть из окружающих информацию, чтобы выгодно передать тем, кто ею воспользуется. Явление доноса благодаря теориям и разным психологам, помогающим заинтересованным группам влияния паразитировать на явных лидерах – приобрело черты катастрофические. Когда воруют излишки производства – не беда, но время, где идеи становятся объектом пристального внимания, не позволяет ждать от грядущих лет реально для действительности. Что будет через десять, двадцать лет – прекратило волновать и власти, и мирных жителей, знающих, что делиться мыслями даже с проверенными подобными – глупо и несовременно. Заводы в Москве несколько раз переходили от одних подставных фигур к другим, очень много было предложений по выходу, город не справлялся с обязательствами даже перед райцентром, а по краю считался так.

Президент не любил посещений инкогнито. Болела душа за тех, кто отдал столько сил, здесь было бы хоть что, но совершенно ничего не менялось. Председатель вел рассказ о последних свершениях, погашении задолженности по тратам электроэнергии, индексации выплат, благоустройству парков. Ему импонировал президент и те, кто пришел на помощь, хотя предпочел бы обойтись своими.

– Вы артикулировали, почему жизнь не стала лучше, ведете меня точно к принятию решений, а их нельзя формулировать во взятом направлении. Для одних мы не более чем обычные люди, вы, похоже напротив ждете явление. Да, мы привезли средства для покрытия этих издержек и выполнения соглашения с подрядчиком. Вы патриот, не допустили бы нынешнего разгула недовольства. Вам дали конкретные темники. – Увольте?

– Останетесь в обойме, не переживайте, исполнители очень нужны. Но надо понимать, внизу ждут – обязаны реагировать. Не хотите переложить ответственность на бизнессообщество, ухудшить и без этого тяжелый климат?

– Спасибо, господин президент.

– Мне, думаете, нравится, что больше нет товарищества, все должны были быть господами, а получилось есть господин хороший, господин инспектор, господин президент. Понадобится – готов уйти без вопросов, мы открываем школы, курсы квалификации работников аппарата, а люди все не хотят брать ответственность. Кто мешал прижать.

– Но они пришли с такими банками, мы не думали, стоит ломать, а проявиться на всех макропоказателях.

– Не надо ссылаться на известных неизвестных – говорите: где, что за статьи были нарушены, вы заместо опубликовали ряд очерков о бедственном положении на предприятиях, мы что – должны скрывать. Бюджет – обязан соблюдаться. Сейчас тут дадим, там, вот и останемся ни с чем. Соображаете, откуда у них деньги.

– Кредитование высокотехнологичных проектов.

– А я – не знаю. Они все могут. У корпораций службы безопасности такие, что их иной европейский политик стороной обойдет. Что я должен сделать – посадить этих собственников, начать наступление на зону свободной конкуренции, вы меня ни за кого другого не принимаете, я не чужд норм политкорректности, уважаю в вас равного.