Я не верю своим глазам, глупо потирая их пальцами, и даже встаю, чтобы сделать пару шагов ближе к импровизированной сцене.

Сомнений в том, что это она, не осталось, стоило мне вспомнить её танец, который удалось лицезреть сегодня ночью, пусть и на экране смартфона, а не вживую.

Она выигрывает конкурс, что неудивительно с её-то данными, и тут же её подхватывает на руки какой-то разрисованный олух, при всех зрителях сжимая ладонями задницу и влажно целуя накрашенные губы.

А это точно малышка? Потому что я уже не уверен…

Отчего-то напрягаюсь, когда Арина отпускает своего… того парня, а сама направляется к барной стойке, видимо, чтобы выпить воды.

По закону подлости она останавливается прямо рядом со мной и, перекинувшись через стойку, зовёт бармена и заказывает стакан воды с лимоном.

Молчать или всё-таки дать знать о своем присутствии? Мысли терзают изнутри, и я, кажется, впервые в жизни не знаю, как поступить и как будет правильно. С одной стороны, Арина сбежала от меня и явно не искала встреч всё это время, но с другой… Но с другой стороны, мы с самого детства дружили, неужели я не могу поздороваться с сестрой своих друзей?

Она подносит стакан к губам, делает глоток, второй, и я отчего-то не выдерживаю и тут же зову ее, заставляя от неожиданности немного поперхнуться водой.

— Малышка, ты ли это? — делаю вид, что заметил ее только сейчас, словно не пялился на её танец несколько минут назад.

Она прокашливается и поворачивает голову ко мне, округлив глаза. Сначала на её лице виднеется растерянность, но оно тут же сменяется лёгкой улыбкой и почти равнодушием. А малышка неплохо изменилась за всё это время…

— Я давно не малышка, — улыбается она, и, к моему удивлению, поднимается на носочках, и целует меня в щёку. Как была коротышкой, так и осталась, даже каблуки не спасают. — Какими судьбами здесь?

Интересно, ей и правда все равно на меня, или это такая потрясающая актёрская игра? Нет, я, конечно, не надеялся на прием с хлебом и солью, но тут сквозит таким равнодушием, что мне становится холодно. А хотя на что я надеялся? Что она любила и ждала меня больше двух лет? Бред какой-то.

— В клубе или в Москве? — приподнимаю бровь, а потом сгоняю с соседнего стула какого-то пьяного идиота, предлагая сесть Арине, после чего сажусь напротив, глядя в блестящие глазки.

— В Москве, — она улыбается, а меня мурашками кроет от этой улыбки. Чувствую себя так, словно теперь мне пятнадцать. Не понимаю, что происходит. — Надолго в столице?

— Да, в общем-то, насовсем, — пожимаю плечами и снова улавливаю крошечную растерянность на лице малышки. — Работаю теперь здесь, разве Тёма не говорил тебе?

— Нет, — её улыбка сходит с лица, а взгляд опускается к стакану с водой, который она все ещё держит в руках. — Нет, не говорил, он… Он вообще не говорит о тебе. Вы не поссорились?

Мы-то не поссорились, а вот я понимаю, что в разговорах с семьёй они старательно обходят тему меня. Ну, этого и стоило ожидать, я разбил ребенку сердце, и из-за меня ей пришлось перевернуть жизнь на сто восемьдесят градусов.

— Нет, все ещё общаемся. Правда, не так часто, как раньше, — разговор уходит в какую-то грусть, и я понимаю, что пора спасать ситуацию. — Может, встретимся где-нибудь на днях? Посидим, поболтаем?

Ты идиот, Максим? Нет, ты точно идиот. Почему бы не отшить малышку на вашей последней встрече, а теперь позвать её на чашечку кофе поболтать? Как был идиотом, так им и остался.

Малышка хмурится, видимо тоже думая, что это совершенно идиотская идея, но не успевает раскрыть и рта, как откуда-то появляется тот самый разрисованный придурок, который зажимал Арину у всех на виду. Он налетает на неё сзади и обнимает со спины, тут же влажно и до ужаса пошло целуя малышку в шею.

Я вижу, что ей немного неловко, но убирать руки этого мелкого она не спешит.

— Всё в порядке, кукла?

Куда блевать?

Арина растерянно смотрит на меня, а я стараюсь не подавать виду, что меня сейчас стошнит. Я привык к маленькой Арише, к девчонке-подростку, к наивному взгляду и доверчивости. А к этой Арине я привыкнуть не могу. Особенно к тому, что появился кто-то, кто может целовать её в шею у всех на виду.

— Всё хорошо, Влад, — она кивает ему и улыбается, — я приду сейчас, иди к остальным. Это мой знакомый, все о’кей.

М-м. Знакомый. Не лучший друг, с которым мы прошли огонь и воду. Не парень, в которого я была влюблена по уши. Не хотя бы просто старый друг. Знакомый.

Кажется, я понял, что чувствовала Арина, когда я отшивал её в том ресторане.

Не понимаю, правда, отчего мне так хреново, но хреново жутко. Не нужно было идти в чертов клуб.

Короткостриженный или, как его назвала малышка, Влад, ретируется, напоследок что-то шепнув Арине на ухо, и она тут же облегчённо вздыхает, на пару секунд опуская голову.

— Кукла? — мой тон сквозит сарказмом и неким презрением, и я отдаю себе отчёт в том, что жуткий эгоист. — Серьёзно, кукла?

— Не нравится? — спрашивает она с вызовом, приподнимая бровь.

— Не нравится, — тон холодный, как кубик льда, и я понимаю, что мы ступили не на ту дорожку… — Малышка тебе идёт больше.

— Но я больше не малышка.

— Больше нет, — киваю, хотя в мыслях крутится, что для меня она всегда будет малышкой.

— Только уже это не имеет никакого значения, — её улыбка слишком грустная, чтобы я поверил в то, что ей плевать на меня. Тем не менее она встаёт со своего стула, собираясь уходить, а мне почти жизненно необходимо остановить её.

— Ты не ответила ничего по поводу встречи, — хватаю её за запястье, разворачивая к себе, и она почти утыкается носом в мою грудь. Попалась.

— Я на глупые предложения отвечать не собираюсь, — шёпот еле слышно из-за громкой музыки.

— Оно не глупое, вполне нормальное. Оставь свой номер, малышка,