Есть те, кто читает одну лишь священную книгу, а все остальные он отвергает и смешно говорит при этом – «я выбор свой сделал»,

Есть те, кто может пытаться предпочитать луну или солнце, как те неразумные крохи, что выбирают меж мамой и папой.

Вскоре все спуталось и, выйдя на ночные римские улицы, я слушал голос, что звал и искушал, еле уловимый шорох лап по асфальту, совпадающий с моими шагами, и стук небесных капель, смешанных со слезами, бегущими по белому от дождевой воды лицу. Под утро животное исчезло, ведь и не было его вовсе, в дом я вошел босой, скинув где-то промокшую обувь.

28 год новейшей эры

4 мая 28 года новейшей эры

Сегодняшних детей уже не учат писать. Образование сократилось до 3 лет, большую часть которых уходит на развитие физической силы и выносливости, в том числе у девочек – иначе им просто не справиться с 14-часовой работой в полях или на производстве на столь скудном белковом пайке. Я – из последнего поколения, нас еще учили писать на обрывках листочков, читать, и складывать цифры. Мы приходили в классы с учебниками. Сейчас из употребления их изъяли. Кое-где по отсекам сохраняются еще книги старых лет, подмокшие от грунтовых вод, особенно у пожилых людей. Неделю назад я нашел странную книгу – без букв, желтые страницы ее были пусты. 50-летний старик из крайнего отсека объяснил, что это – блокнот, что пустые книжки предназначались для личных записей, и подарил мне ручку. Такими мы писали в школе, чернила внутри, казалось бы, засохли, но я нагрел ручку на свече и провел многократно по листу – появился тонкий извилистый фиолетовый след. К утру становится дышать тяжелее —количество нагнетаемого воздуха сокращается, выгоняя людей из жилых отсеков на работы. Моя старшая сестра уже встала и, натершись защитным жиром, готовится к подъему на поверхность. Как только она вышла на работы в поле, кожа на ее белом чистом лице быстро испортилась, покрылась сыпью и нарывами. Сестра плачет, боится, что из-за этого Саш передумает жениться на ней, тогда ее заберут в солдатский бордель, как всех девушек, не вышедших замуж до 21 года. До солдата мне не хватило 1 см роста, и со дня на день я жду распределения. Один из последних образованных, я имею представление о химии и физике и надеюсь избежать заводских и полевых работ, моя мечта – попасть в Лабораторию.

2 июля 28 года новейшей эры

Из лабораторного состава я самый молодой, но ко мне относятся хорошо. Единственные, помимо беременных женщин и детей до 7 лет, мы имеем право на один фрукт в день. Мы из тех везунчиков, которым разрешено подниматься на поверхность только лишь на полуденный Указ, когда объявляются новые законы, вершатся судьбы людей и сообщаются новости государства. Потому сотрудники лаборатории выглядят удивительно молодо. Миш уже 38 лет, его лицо довольно гладкое, как у киноактеров на старинных снимках, а мой отец в этом возрасте имел совсем уже дряблую, покрытую сетью морщин кожу и выцветшие глаза. Миш – наш начальник, каждое утро он открывает спускаемые по пневмопочте конверты с заданием. Уже несколько дней задание спускается одно и то же: мы должны создать химикат, позволяющий защитить картофельные посадки от цветных жуков. К химикату, исполненному Лабораторией в прошлом году, насекомые уже адаптировались. В полдень мы, как и положено всем, поднимаемся на скрипящем лифте на поверхность. На главной площади уже не протолкнуться, в небе гудят охранные вертолеты, по коридору из военного оцепления мы проходим к кругу. Лица собравшихся на площади блестят от толстого слоя защитного жира. Ровно в 12 по полудню круг приходит в движение. Этот процесс всегда завораживает меня. Огромный конус медленно выкручивается из-под недр земли, закрывая полнеба, земля под ногами дрожит. Соприкасаясь с разогретым солнечным воздухом, его охлажденная поверхность покрывается мелкими капельками воды. Вот и сейчас зрелище кажется мне впечатляющим, вызывающим священным трепет. В конусе открываются круглые сетчатые окна – динамики – и с шипением провозглашают: «Внимание, гражданские и военнообязанные лица! Правительство Великого Головного Государства Империи Белого Взрыва приняло закон о сокращении нормы хлебного пайка жителям старше 40 лет на 200 грамм в день для распределения освободившихся пищевых ресурсов среди представителей армии и правительственной охранной службы». Люди на площади глухо охают, но тут же зажимают рты руками – солдаты в оцеплении все как один кладут правую руку на приклады. Это первое и последнее предупреждение.

8 июля 28 года новейшей эры

Сегодня радостный день – моя сестра выходит замуж. Ее подруга Нат стоит с мертвым лицом – через две недели ей исполнится 21 год, и ее заберут в бордель. Армия огромна, физиологические потребности солдат надо удовлетворять, чтобы не было гомосексуализма и внутренних мятежей. В борделях женщина, в комнату которой входит солдат, должна закрыть лицо специальной сеткой, чтобы он не испытал лишних чувств при виде ее глаз, и чтобы не допустить эмоционально сближающих поцелуев в губы. У Нат нет приятеля, она некрасива, и мне жаль ее, так сильно, что, если бы мне уже было 18, я бы взял ее в жены, чтобы спасти. Но как спасти остальных? Хоть им и внушают, что бордельный труд такой же труд, как и все остальные его виды, женщины боятся такой участи, и многие из них кидаются в темные шахты лифтов, лишь бы избежать службы. По Кодексу они все преступницы, ведь наши тела не принадлежат нам, они принадлежат государству, что поит и кормит нас, что дало нам шанс выжить после Белого Взрыва, открывшего планету под солнечное излучение и сгубившего миллионы людей.

21 августа 28 года новейшей эры

Прекрасный день, сестра выиграла талон на ребенка, теперь они с мужем будут встречаться в специальной комнате, где будут зачинать дитя. Если все получится, она на время беременности и кормления не будет выходить в поле, но будет получать фрукты, полный хлебный паек и половину полевого заработка! Омрачает мою радость за нее только новое задание, которое имеет поистине государственную важность. Влага на железе государственного Аппарата стала повреждать его, ведь частично он омывается грунтовыми водами, а частично из-под земли выходит на солнце, и потому на нем образуется конденсат, а бункер центрального Управления, где проживает Правительство, залег вообще в самых глубинах земли, где помимо влаги металлу угрожают еще и особые черви, которые с недавних пор стали грызть