Он только что спас неонов и барбусов лучшего друга от голодной смерти.

Дослушав доклад, звучавший в телефонной трубке, Лисин жестом остановил другой, готовый поступить от Сидельникова. То, что ему сейчас сообщили, требовало немедленного вмешательства. Так, во всяком случае, понял капитан по выражению лица следователя. В это утро звонки раздавались часто. Каждые пять-семь минут телефон верещал истеричной трелью, заставлял людей вздрагивать и обращать внимание на него, бесцветного и пошлого на вид.

Все разговоры Лисина заканчивались напутствиями продолжать работу. Он каждый раз уверял абонента в том, что именно его деятельность особенно важна для успешного ведения следствия.

— Нет ничего хуже разочарования, усиливающегося подозрением насчет того, что ты занимаешься бесполезной работой, — объяснял Лисин так, словно кто-то из присутствующих в этом сомневался.

Но на этот раз, кажется, дело обстояло иначе. Эта новость заслуживала большего внимания, нежели предыдущие.

— Гасилов, где у вас находится второй райотдел полиции?

— Это в Дзержинском районе. А что случилось?

— Тамошняя уголовка задержала какого-то персонажа, якобы до боли напоминающего «прокурорского палача».

Ориентировки разошлись по городу уже через час после стрельбы, то есть за два часа до приезда в Старооскольск следователя Лисина. Сейчас стали проявляться первые плоды этой работы. Такой принцип розыска иначе как случаем назвать трудно, да Лисин этого и не делал.

Поиск по приметам — самый надежный и проверенный метод завоевать общенародную ненависть к полиции. Нет ничего более неблагодарного, чем задерживать на улицах, в квартирах и общественных местах тех, кто подходит под описание преступника. Людям свойственно путать цвета, запахи. Они по-разному определяют на глаз рост, вес и длину. У каждого из них обязательно есть своя теория и методика сыска. Среди самых обыкновенных граждан находится много таких, кто готов помочь полиции и даже проявляет при этом особое рвение.

Со слухом же и у бдительных граждан, и у стражей порядка тоже нередко случаются проблемы. Когда первым по телевизору, а вторым по рации говорят: «Мужчина лет двадцати на вид в синей куртке сорвал с головы женщины норковую шапку», отдельные представители обеих категорий слышат: «Женщина в синей куртке и норковой шапке оторвала голову мужчине лет двадцати на вид».

Вторые по наводке первых тут же начинают заполнять дежурные части райотделов и женщинами, и мужчинами независимо от их возраста и одежды. Иногда приводят даже детей. В эти-то моменты и задерживаются лица, которые находятся в розыске от года до двадцати лет. В эти-то дни и раскрываются преступления, уже давно считающиеся бесперспективными висяками.

А этот шапочный грабеж раскроется чуть позже, года через три. Во время облавы на угонщиков машин кто-то из задержанных вспомнит, как ему однажды по пьяной лавочке друг Кузьма рассказывал забавную историю. Он, мол, сорвал ондатровый берет с головы женщины, одетой в фиолетовое зимнее пальто. Та придет, опознает, и авторитет полиции подскочит до небес в глазах обывателей, несведущих в драматургии сыска. Три года полиция, сбиваясь с ног, искала шапку женщины и нашла!

Лисин знал это и никогда не уделял особого внимания работе по ориентировкам. За двадцать лет его службы раскрыть преступление с помощью этого принципа поиска удалось лишь раз. В апреле двухтысячного года с места преступления убежал мужчина. Охваченный приступом вожделения, он затащил в кусты жертву, всеми признанную потом хищницей, снял брюки и предложил ей под угрозой ножа заняться оральной любовью. Жертва согласилась, и уже через несколько секунд преступник забыл о ноже и брюках. Он метался по улице, искал травмпункт и обливался кровью.

Это был единственный случай в практике Лисина, когда ориентировка на преступника дала положительный результат. Хотя указан был катастрофический минимум примет: «Без брюк, серые туфли, с откусанным членом». Все. Более по ориентировкам никто никого не находил.

Использование же детищ Франкенштейна, этих кошмарных картинок под названием фоторобот, вызывает у граждан ужас не к лицам, изображения которых распечатаны на принтерах. Обыватели страшатся полицейских, фантазия которых способна создать подобных монстров.

Но каждое сообщение о задержании тем не менее отрабатывать необходимо. Именно эта причина заставила сейчас Лисина позвать группу в машину и выехать в райотдел, именуемый в Старооскольске то вторым, то Дзержинским.

Там царил хаос. Его организовал мужик лет сорока на вид. Определить со спины точный возраст было трудно. Он оказывал отчаянное сопротивление всему штату районного отдела.

Этот самый штат вцепился в конечности фигуранта и валил его на бетонный пол. Мужик ревел так же отчаянно, как як в брачный период. Он вставал вместе со всем штатом, не реагируя на резиновые палки, свистящие, как монгольские сабли во времена взятия Рязани. Молнии шокеров отскакивали от него, как от бессмертного Горца. В свалке участвовали дежурный, его помощник, двое или трое в штатском, наверное, опера. Точно понять это было невозможно, потому что людской ком вращался по полу как юла. Им оказывали содействие два участковых уполномоченных с лейтенантскими звездочками. Все они, проявляя солидарность львиного прайда, пытались взять в полон неизвестного мужчину. Зачем им это было нужно, что их к этому подвигло, члены следственной группы Генпрокуратуры пока не знали.

— Что здесь происходит? — полюбопытствовал следователь у крупного мужчины с подполковничьими погонами, курившего на пороге дежурной части.

Узнав в госте и его спутниках тех, кого четверть часа назад вызывал по телефону, начальник РОВД поздоровался с Лисиным, остальных удостоил дружелюбным кивком.

— Заслуженный мастер спорта по греко-римской борьбе, — объяснил он, и второй кивок указал на правонарушителя, невидимого под грудой тел. — Трехкратный чемпион мира. Шестикратный — Европы…

— Уровень вполне достаточный. — Следователь тоже умел кивать, что тут же и продемонстрировал. — Наша школа лучшая в мире.

Они помолчали.

Чемпион мира снова встал, и его опять повалили на пол.

— Я вижу, вы тут не скучаете. Можно вопрос?

— Да, конечно, — разрешил подполковник и тут же забасил, показывая кому-то из сражающихся на освободившуюся конечность выдающегося спортсмена: — Руку, руку ему заламывай!..

— Почему этим заслуженным мастером спорта пытается овладеть такое количество ваших людей?

— Жену гонял. Патруль избил. Дежурную группу тоже. Пришлось брать.

— В нем роста — метр в прыжке. — Сидельников поморщился, сожалея о том, что выезд и на этот раз был напрасен. — Видя одну только его пятидесятисантиметровую руку, я могу заявить о том, что в прокуратуре хозяйничал не он.

— А кто говорит, что это он? — Подполковник невозмутимо пыхнул сигаретой.

Вздохнув, он вытянул из-за пояса плоскую дубинку, размером и формой напоминающую ложку для обуви, спустился по ступеням в дежурную часть и нашел нужный затылок.