– Он послал сотрудника на оперативное задание. Сотрудника по имени Сид Бейкер.

– Так-так.

– Я серьезно.

– Джед, нам это прекрасно известно. Думаешь, Лэм может хоть пернуть без предварительного согласования? – Он снова поднес стакан ко рту, но тот был пуст. Даффи поставил стакан на место. – Мне пора. Совещание ни свет ни заря. Сам знаешь.

– Что-то по поводу журналюги, – сказал Моди, стараясь, чтобы голос не выдавал отчаяния; надо было на доступном Даффи уровне втолковать, что если Слау-башне поручена оперативная работа, то он, Моди, должен быть задействован.

Бог свидетель, у него больше опыта, чем у всех остальных, вместе взятых. Что Сид Бейкер едва выбралась из подготовительного подгузника, Картрайт завалил Кингс-Кросс, Хо не видит дальше интернета, а от остальных толку меньше, чем от магнитиков на холодильник. Только Моди по-настоящему знает, как высаживать двери. И не надо ему рассказывать, что дело не в высаживании дверей. Он и так знает, что дело не в высаживании дверей. Но если ты проводишь операцию, тебе нужен тот, кто знает, как высадить дверь. Потому что рано или поздно кому-то, как ни крути, придется это сделать.

– Позволь, я дам тебе один совет, Джед, – сказал Даффи. – Джексон Лэм имеет не больше полномочий, чем гардеробщица. А ты стоишь на три ступеньки ниже. Нам известно, чем занимался Бейкер, и только последний дилетант станет называть это оперативным заданием. Это было поручение. Улавливаешь разницу? Мелкое поручение. Думаешь, мы бы доверили ему что-то серьезное? – Продолжая говорить, он поднялся из-за стола. – Пинта за мой счет. Без обид, ладно? Если что-то проклюнется, я дам знать. Только ничего не проклюнется.

Моди смотрел, как Даффи скрылся на лестнице, потом появился внизу у бара, дал денег бармену, большим пальцем ткнул в сторону Моди. Бармен глянул вверх, кивнул и скормил наличность кассе.

По пути к выходу Даффи притормозил возле короткоюбочной блондинки. Сказал ей что-то, от чего та сначала вытаращилась, а потом взвизгнула и закатилась. Даффи еще не ушел, а она уже, прильнув к подружке, передавала той его слова. Какая-нибудь беззлобная похабщина, очередной наскок-отход будним вечером.

Джед Моди допил пиво и откинулся на спинку стула. «Ладно, сучонок, – думал он. – Положим, тебе известно все, а мне ничего. Положим, я сижу в подсобке, пока ты ходишь на совещания ни свет ни заря и решаешь, кто за кем следит. Мне досталась шваль. Тебе пришли тузы. Но если ты такой всезнайка, то почему ты думаешь, что Сид Бейкер – мужик?»

Он не стал забирать предоплаченную Даффи пинту. Это была хоть и маленькая, но победа, а курочка – по зернышку.

* * *

Оперативный псевдоним себе Родерик Хо придумал много-много лет назад (сколько именно, он уточнять не любил). Мало того, он даже отрепетировал, как станет отвечать при первом обращении. Он скажет: «Давай порадуй меня, подонок» или: «Думаешь, тебе повезет, подонок?». Как и до́лжно отвечать, если тебя называют Клинт.

Родерик Хо = Вествард-Хо = Иствард-Хо[6] = Иствуд. Клинт.

Но никто ни разу так и не назвал его Клинтом. Возможно, политкорректность не допускала употребления ориентальной элизии, в результате которой «вествард» трансформировался в «иствард» – «иствуд».

А возможно, он просто слишком многого ожидал от своих коллег. Возможно, они никогда и не слышали о Вествард-Хо.

Вообще, все они были дебилы. Со всех сторон его окружали сплошные дебилы. Ни один из них не был способен придумать каламбур даже при помощи толкового словаря и доски для скрэббла.

Как Луиза Гай, как Мин Харпер, Хо этим вечером тоже был дома, но, в отличие от них, его дом был его собственностью, настоящим домом, а не квартиркой.

Это был довольно странный дом, хотя Хо тут и был ни при чем: дом был странен уже на момент его приобретения Хо.

Странность дома заключалась в зимнем саду, занимавшем верхний этаж – надстройку с остекленной крышей и кафельным полом. Риелторша почем зря распиналась по поводу данного архитектурного элемента, указывая на массу комнатных растений, создающих «уникальный микроклимат», и так и сыпля эпитетами «натуральный», «природный» и прочей экоерундой в том же духе. Хо кивал, будто ему и впрямь было дело до этого, а сам тем временем прикидывал, сколько электроники он сможет здесь разместить после того, как вышвырнет на фиг всю эту экохрень. По его расчетам выходило, что довольно приличное количество. Расчеты оказались предельно точными: именно такое количество тут в конечном итоге и разместилось.

И вот теперь он сидел в окружении довольно приличного количества разнообразных электронных устройств; иные терпеливо ожидали его прикосновения, иные – деловито гудели, выполняя запрограммированные команды, а одно – выдавало дэт-метал на таких децибелах, что дрожало все остальное железо.

Он отдавал себе отчет, что уже староват для такой музыки. Он также отдавал себе отчет, что староват и для таких децибелов. Но это – его музыка и его дом; а что до соседей, то они были студентами, и если бы Хо не устраивал собственный тарарам, ему пришлось бы слушать соседский.

В данный момент он просматривал файлы с персональными учетными карточками сотрудников министерства внутренних дел. Не в поисках чего-либо конкретного, а просто имел доступ – вот и просматривал.

Его родители уехали из Гонконга за десять лет до передачи управления бывшей колонией, и Хо – одержимый возможностями и вероятностями, а с ранней юности жадно поглощавший книги о принятии решений (если сутками напролет без сна и отдыха не играл в «Подземелья и драконы») – часто думал о том, как сложилась бы жизнь, если бы они остались. Практически наверняка он был бы сейчас программером в более коммерчески ориентированной отрасли: в разработке софтов или спецэффектов – или же холуйствовал бы на благо какой-нибудь гигантской безликой корпорации, чьи щупальца простираются в каждый закоулок обитаемого мира. Практически наверняка денег он заколачивал бы намного больше, чем сейчас. Но возможностей, которыми он сейчас располагал, у него бы не было.

Накануне у него состоялось свидание с девушкой, с которой он тем же утром познакомился в метро. Во время свидания они не обменялись ни словом. Как это часто бывает на первых свиданиях.

Волосы светло-никакого оттенка, уставная форма офисной мыши из Сити (темно-серые жакет и юбка, белая блузка); внимание Хо привлек ее служебный пропуск, болтавшийся на цепочке вокруг шеи. Хо, повиснув на поручне в восьми дюймах от нее, без особого труда разобрал имя-фамилию и через десять минут по прибытии в Слау-башню уже знал ее домашний адрес, семейное положение (не замужем), рейтинг кредитоспособности (довольно приличный), историю болезни (обычные женские дела) и теперь копался в ее почтовом ящике. Служебное. Спам. Легкий флирт с коллегой, заранее обреченный. Помимо того, она хотела приобрести подержанный автомобиль и отозвалась на объявление о продаже, размещенное в бесплатной районной малотиражке. Продавец ей пока не ответил.