И тут, Муса сделал такое, отчего мои глаза попросту полезли из орбит. У нас мужчины всегда при прощании пожимают руки друг другу, и в этом нет ничего предосудительного. Но, когда Том протянул ему руку для прощания, Муса её не пожал, а почтительно склонившись, сначала прижался к ней губами, а затем и лбом. Дикость какая! Я никак не могла понять причины его жеста. Решив, что обо всём расспрошу Тома позже, я лишь издали помахала Мусе рукой, когда он уже отъезжая вдруг обернулся, и сдержанно кивнул мне.

Да, мужчины поистине странные существа… Кстати, о мужчинах… Я всё ещё не знала, как себя вести с Томом, после того, что между нами ночью было. Точнее, не совсем было. Ну, а если предельно точно, то совсем не было. Меня бросало в жар каждый раз, стоило мне только вспомнить его поцелуи и прикосновения. Интересно, а он чувствует то же, что и я, или же, всё это не имело для него никакого значения? Если последнее, то мне лучше умереть, потому что я больше никогда не смогу воспринимать его как чужого человека.

Будто почувствовав, что мои мысли в данный момент о нём, он подошёл ко мне:

– Чарли, я понимаю, что тебе не удалось ночью отдохнуть, но нам сейчас задерживаться никак нельзя. До тайного оазиса Аль – Сиррун не менее четырёх суток, и всё меньше времени остаётся до конца гонок.

– Ты сказал четверо суток? Ты знаешь, где он находится? – я не могла поверить в такую удачу. Неужели мне повезло, и не придётся долго его разыскивать?

– Ну, разумеется, знаю. Мне иногда приходится там останавливаться во время переездов, так что не волнуйся, мы справимся.

– Мы – то возможно и справимся, а как насчёт остальных участников? Мы ведь ничего о них не знаем. Удалось ли им спастись во время той песчаной бури? Не погибли ли от голода и жажды?

В ответ, мой спутник лишь пожал плечами, словно ему не было никакого дела до других людей, и, если честно, меня это слегка покоробило. Неужели возможно вот так, наплевательски относиться к чужим жизням? А случись, что со мной, ему так же будет всё равно?

Настроение как-то сразу испортилось. Словно почувствовав произошедшие во мне перемены, Том больше не делал никаких попыток общаться.

Когда припасы были собраны, мы в полном молчании уселись на своих коней, и продолжили путь.

Стараясь не терять драгоценного времени, мы двигались достаточно быстро. Мухиб, тот вообще не испытывал никакого дискомфорта, а высоко задрав свой хвост – «петушок» нёсся вперёд.

«Да, мистер Гастингс, могли ли вы предположить, что тот самый, как вы его называли?.. Ах да, кусок бесполезного мяса… Так вот, мистер Гастингс, если бы вы сейчас могли бы увидеть Мухиба, вы бы сильно пожалели бы о том, что поспешили списать его. Мухиб был в прекрасной форме, и, если будет на, то воля Всевышнего, мы сможем в целости и сохранности вернуться домой, то я непременно найду возможность выставить своего «араба» против любого вашего чемпиона, и бьюсь об заклад, что он обгонит его шутя».

Оставшийся путь до тайного оазиса прошёл на удивление спокойно. Не сговариваясь, мы с Томом всячески избегали разговоров о том памятном вечере. Дружески подтрунивая друг над другом, мы радовались тому, что по-прежнему сохраняли лидерство в гонке.

Прошли обещанные четверо суток, но оазиса мы так и не достигли. Вместо него, мы упёрлись в скалистые горы, что простирались на несколько миль вперёд. Выругавшись так, как совершенно не приличествовало леди, я под громкий хохот Тома поехала в обход. И тут, мой спутник меня удивил. Озорно подмигнув, он спустился вниз, и велев мне спешиться, взял под уздцы обоих коней, уверенно направился к скрытому от посторонних глаз потайному ходу прямо в скале.

Ничего не скажешь, это всё-таки замечательно, когда твой товарищ разбойник, который знает, где можно спрятаться от преследователей. Пещера, в которой мы очутились, казалось не имела конца. Бесчисленные повороты почти в кромешной тьме, если не считать самодельного факела, торчащего в стене на входе. Засветив его при помощи ружейного патрона, мы с его помощью умудрились ни разу не сбиться с пути.

Но вот, откуда – то спереди донеслось пение птиц. Это было удивительно! Откуда они здесь? Затем появился свет. Много света. Пройдя ещё немного вперёд, мы, к моему вящему удивлению вышли прямиком к скрытому оазису. Аль-Сиррун – тайный, теперь понятно откуда такое название. Оазис со всех сторон был надёжно скрыт скалами от людских глаз. Волосы на голове зашевелились, стоило мне представить, что было бы если Тома не было бы со мной. Я, как и многие другие до меня, просто бы проехала мимо, и никогда бы не нашла его.

Я с благодарностью сжала руку Тома, а он, ободряюще улыбнувшись, подтолкнул меня вперёд.

Трудно представить, как такое вообще возможно, но прямо посреди знойной, безжизненной пустыни раскинулся райский сад. По крайней мере, почти таким я его себе представляла, когда удавалось тайком подслушать проповеди отца Саймона, которые он проводил по воскресеньям в соседней церквушке. Нас, бродяжек, туда не пускали, так как мы оказывали отталкивающее действие на разряженных дам и кавалеров, которые приходили в святое место помолиться, покаяться в своих грехах, и послушать воскресную проповедь. Зажав носы надушенными платками, они шарахались от нас, как от прокажённых, и, несмотря на призыв священника помогать страждущим, ни разу, никого из нас не осчастливили ни единым центом.

Но, я несколько отвлеклась… Итак, отец Саймон… Описывая Эдемский сад, он рассказывал о невероятной густой зелени и плодоносных деревьях, растущих в нём, пение разноцветных красивых птиц, а также ключи, бьющие прямо из-под земли, и спадающие с камней водопадом… Тогда, нам, не видевшим ничего кроме облезлых стен приюта и заполненных отбросами серых, унылых улиц, его описания казались просто нереальными. Но не теперь. Сейчас, глядя прямо перед собой, я видела воочию всё, что ранее казалось красивой сказкой.

И всё это великолепие расположилось под выжигающим солнцем Африки. Хотя, в данном случае, высокие скалы, обступившие Аль- Сиррун со всех сторон, отбрасывали довольно существенную тень на растения, что позволяло им расти зелёными на этой благословенной земле.

О да, земля была по истине благословенной. Возможно, вам трудно себе это представить, но нам, путникам, что столько времени провели в седле под палящим солнцем, изнывая от невыносимой жажды и слепящего песка, это место казалось тем самым раем. Мимо пробежал заяц, и я радостно улыбнулась – это значит, что мой спутник вновь приготовит зайца на углях. Жизнь прекрасна!

Кони почувствовав воду нервно всхрапывали и поводили ноздрями. Едва дождавшись пока мы их расседлаем, он подскочили к драгоценной влаге.

Да, что там кони! Вдоволь напившись, я только и делала, что мечтала искупаться под небольшим, призывно звенящим и дразнящимся водопадом, что с грохотом спускался с камней.

Заметив мой взгляд, Фантом предложил мне не мешкать с удовольствием, а сам, тактично отвернувшись, и взяв в руки ружьё, отправился добывать нам ужин.