вырос в доме Кодамы в Хиконэ с типичными для мальчишки эпохи Мэйдзи представлениями о жизни: много трудись и обязательно добьёшься успеха. Выпустившись из средней школы, он мечтал продолжить обучение в старшей, но никому об этом не сказал, поскольку не хотел быть иждивенцем. Полгода проработал учителем на замену, но затем уволился. После этого он работал разносчиком в магазине импортной мебели в Киото, в магазине кимоно в Токио, а затем в компании, торгующей текстилем в Нагое. После текстильной компании из Нагои он начал работу в Toyoda Boshoku. В возрасте 24 лет он был усыновлён семьёй Исида из Хиконэ.

Тайдзо познакомился с Сакити, когда начал работать в Toyoda Boshoku. Он также подружился с Рисабуро, который вошёл в семью Тоёда. Под руководством Сакити он добился успеха на посту директора осакского подразделения Toyoda Boshoku, а также расширил каналы сбыта хлопчатобумажных тканей, когда находился в Бомбее (Мумбаи), Индия. В 1941 году, в год начала войны, он перешёл из Toyoda Boshoku в Toyoda Loom Works в ранге управляющего директора, а к 1948 году достиг поста президента компании.

Во время работы в Toyota Boshoku и Toyoda Loom Works он скептически относился к автомобильному бизнесу и на одном из этапов даже выступал против запуска производства автомобилей.

Хотя Тайдзо был полным дилетантом в том, что касалось автомобилей, именно Рисабуро – первый президент Toyota Motors – рекомендовал его на этот пост.

Если бы президент прибыльной Toyoda Loom Works по совместительству возглавил Toyota Motors, банковский синдикат точно не стал бы жаловаться.

Рисабуро также знал Тайдзо как опытного переговорщика и слышал от его подчинённых, как после войны тот вёл дела с Генштабом – демонстрируя деловую хватку и не опускаясь до раболепия.

Сразу после войны Тайдзо решил заработать на экспорте автоматических ткацких станков, которые лежали на складе. Японские предприятия по производству хлопчатобумажных тканей ещё не восстановились, и продавать ткацкие станки было некому, поэтому единственным каналом сбыта был зарубежный. Тайдзо отправился в Токио, в Министерство торговли и промышленности.

Ответственный чиновник недвусмысленно сказал «нет».

– Господин Исида, мы не можем дать вам разрешение на экспорт. Если у вас есть лицензия на продажу, это ещё не значит, что вы можете экспортировать. Мы не можем ничего сделать без разрешения Генштаба.

Как заявил чиновник из Министерства торговли и промышленности, сразу после поражения у японских властей не было полномочий утверждать экспорт.

Убедившись в этом, Тайдзо отправился в ставку Генштаба. Через переводчика он сказал ответственному американскому офицеру:

– Пожалуйста, разрешите нам вывоз ткацких станков, – и склонил голову.

Однако…

– Не разрешаю. Япония – побеждённая сторона. Это нонсенс, чтобы проигравшая в войне страна занималась экспортом.

Тайдзо не отступился, а улыбнулся и сказал:

– Вы правы, Япония проиграла. Но если мы не будем торговать, нам нечего будет есть. Прошу вас, пожалуйста, сделайте что-нибудь.

– Да что ты мелешь. Страна третьего мира, проигравшая в войне, никак не может заниматься экспортом.

И тут Тайдзо рявкнул. Несмотря на то, что он имел дело с американцем, Тайдзо стукнул кулаком по столу и повысил голос:

– Позвольте не согласиться. Не мы себя назначили страной третьего мира. Это вы, побеждая, превращаете других в страны третьего мира. Иначе говоря, вы несёте за это ответственность. Прошу. Без экспорта нас ждёт голодная смерть.

Тайдзо давил, иногда скромно склонял голову, снова и снова он бывал в ставке Генштаба. Сколько раз переговоры ни к чему не приводили, но он отказывался отступать.

Наконец, после бесчисленного ряда попыток, Тайдзо получил от американского чиновника разрешение на экспорт 800 автоматических ткацких станков. Станки Toyoda Automatic Loom Works стали первым экспортным товаром в послевоенной Японии, на который Тайдзо Исида выбил разрешение.

Корейские специальные закупки

Хотя Корейская война стала катастрофой для соседних стран, японской экономике она принесла специальные заказы и рост платёжеспособного спроса, по сегодняшним меркам – около 20–30 трлн иен. За счёт этого японская экономика быстро восстановилась.

В результате Корейской войны, которая длилась почти три года, в японскую промышленность поступило 1,136 млрд долларов США (контракты на специальные закупки). При цене 1 доллар = 360 иен, прибыль составила 408,9 млрд иен.

Японская промышленность получила не только финансовую выгоду. Силы ООН отказывались принимать бракованные товары.

Если из-за сломанной запчасти грузовик встанет на поле боя, жизнь солдата окажется в опасности. По этой причине Toyota, Nissan и другие компании изучали одновременно модели массового производства и контроля качества. Хотя с момента основания Toyota придерживалась принципа нулевой толерантности к браку, выполнение специальных заказов во время Корейской войны позволило полностью исключить брак на производстве.

Одними требованиями запрета бракованной продукции этого не добиться. Единственный способ научиться – жёсткая критика от заказчика и письменные жалобы клиентов. Силы ООН, которые и размещали спецзаказы, иными словами США, щедро платили, но очень строго относились к бракованной продукции.

По мере оздоровления экономики спрос на грузовые автомобили как средство транспорта, в свою очередь, увеличивался. Клиенты требовали, чтобы готовый грузовик доставили к концу месяца, и производственные площадки ежедневно вынуждены были работать по 2 часа сверхурочно.

Даже после того, как Корейская война вошла в фазу перемирия, поставки грузовиков для американских военных продолжились. Эти автомобили производили не для вооружённых сил США, они поступали в качестве военной помощи Филиппинам, Таиланду, Индонезии и Южному Вьетнаму. Nissan и Isuzu также поставляли автомобили американским военным, однако наибольший объём заказов был у Toyota.

В 22-м отчёте о деятельности Toyota Motors (апрель-сентябрь 1950) сообщалось о быстрых ростах ключевых показателей, обусловленных специальными заказами.

Средства от продажи машин американским военным гарантированно поступали на счёт компании. Банкиры поняли, что получат назад свой займ, и перестали указывать президенту Исиде, что делать.

Исиду называли «защитником Toyota». Он выступал в этой роли, но чего в нём точно не было, так это характера наёмного сотрудника. Он не ограничивался улучшением показателей компании в пределах срока действия своих полномочий, а смотрел в будущее и старался заложить прочный фундамент, на котором компания и дальше сможет стоять. Пока конкуренты Nissan и Isuzu зарабатывали деньги, Исида думал над своим следующим шагом и внедрял то, что пригодится Toyota в будущем. Поэтому его решение отправить Эйдзи в США было в интересах этого будущего.

Америка глазами Эйдзи

Эйдзи уехал в Америку вскоре после начала Корейской войны. Он полетел на самолёте, но, конечно, прямых рейсов не было. В США можно было въехать через острова Гуам и Гавайи. Паспортом с графой «японец» тоже не обошлось. На одной из страниц его