— Предупреждали ведь, — покачал головой Витек, — нет, неймется человеку, подай меду, притом дармового.

Чтобы нас самих не покусали пчелы, мы сделали огромный крюк. Про себя я решил, что как только проводим до опушки леса Витька, срочно вернуться домой и рассказать деду Макару о порушенных колодах. А вот и окраина леса. Витек не стал распускать слюни и крепко пожал нам руки.

— Ну, бывайте, орлы, — в его прощальном рукопожатии чувствовалось недосказанность. Что-то мучило его совесть, но в святые отцы для исповеди мы с Данилой не годились. Он просто махнул рукой и сказал: — не бойтесь, этот идиот здесь больше никогда не покажется.

Непонятно почему, но в душе у меня шевельнулась жалость к Витьку, не такой он уж и потерянный человек. Вон как Фитиля с Гориллой бортанул, и не задумался ни на минуту, а мог ведь и шею Фитилю намылить, в профилактических целях. Мы провожали его взглядом до тех пор, пока он не скрылся за деревьями.

Я повернулся к Даниле. У нас сейчас было две неотложные задачи. Первая — попробовать привести в порядок колоды на помосте, и вторая — срочно собрать патроны, разбросанные по саду киллером Витьком. Лезть на липу без дымаря и пчеловодческой сетки было равносильно самоубийству, а собрать патроны можно было и попозже. Хотелось посмотреть на Фитиля, который побежал в сторону реки. Любопытно было бы посмотреть, как он выкрутится перед Гориллой. Денег нет, карабина нет, патронов нет, мяса нет, Витька нет, и подсластить горькую пилюлю нечем: меда тоже нет.

— Пойдем посмотрим, где Фитиль? — предложил я Даниле. — Поглядим, на кого он похож после укусов.

— На монгола с большого бодуна, — засмеялся мой приятель.

Но не успели мы сделать несколько шагов, как из лесу, с той стороны, где скрылся киллер Витек, раздался душераздирающий крик. Мы с Данилой аж присели. Ничего подобного я никогда не слышал. Мы стали вслушиваться. Вдруг я явственно услышал грозное рычание, и снова крик. Затем затрещали кусты. Слышно было, как кто-то ломится напрямую через заросли. Мы стояли ни живы ни мертвы. И вдруг за нашими спинами раздался шорох. У меня сердце провалилось в живот и хотело выскочить через пятку. Я резко обернулся. У нас за спиной стоял Фитиль.

— Что это?

— Не зна-ю-ю-ю, — мои зубы выбивали непроизвольную дробь, — туд-да Витек ушел.

— С кар-ра-би-ном? — Фитиля самого колотило как в лихорадке. Рожа у него начала затекать после укусов, а с одежды все еще стекала вода. Ну что за человек, нет чтобы отсидеться в воде, он, покусанный, поперся за нами выслеживать Витька. Хотя понятно. Ему ведь за карабин перед Гориллой придется отвечать, вот он и подглядывал за нами, и не столько за нами, сколько за своим бывшим сотоварищем по мясному бизнесу. Мы молча простояли еще с полчаса на одном месте, вслушиваясь в звуки леса. Неудобно было перед Фитилем праздновать труса, показывать страх. А птички, на мгновение умолкнувшие, снова защебетали.

— Глянем, что там случилось? — немного пришедший в себя, предложил я остальным. Данила непроизвольно сглотнул слюну, а Фитиль оглянулся назад.

— Может, деда Макара позовем? — спросил Данила.

— И бабу Нюру?

— Вам не кажется, что кричал Витек? — спросил Фитиль. — Что с ним могло случиться?

Я пожал плечами. Что можно ответить в нашей ситуации, пока не увидишь своими глазами? Я сделал первый шаг по направлению к лесу. Даже если там что и случилось, за полчаса много воды должно было утечь.

— Пошли. Может быть, ему помощь нужна.

Господи, как же не хотели ноги идти в лес, ну не двигались они в ту сторону. А уже капитально рассвело, и лучи солнца золотили верхушки деревьев. Лес просматривался на сотню метров. Мы пошли по той дорожке, где видели в последний раз Витька. Метров через сто пятьдесят я увидел валяющийся на земле знакомые пакет и сумку. Вещи из них были разбросаны по земле. Оглядываясь по сторонам, мы медленно приближались к ним. Господи, на земле были видны следы борьбы и крови. Кровь струйкой потянулась к густым зарослям малины, видневшимся в тридцати метрах. Медленно, словно мы шли среди ползающих гадюк, мы приблизились к зарослям. Из куста малины торчала окровавленная нога киллера Витька. Первым ее увидел Данила и потянул меня за руку. И в это время из-за кустов раздался чавкающий звук и показалась голова медведя.

Так быстро никогда в своей жизни я не бегал. Рядом несся Данила, а длинноногий Фитиль отстал. Как только мы выскочили в поле, я хотел уточнить у Данилы, кто это был, и, оглянувшись на него, крикнул:

— Медведь?

Фитиль, бежавший чуть сзади, ополоумел. Он вдруг так прибавил в скорости, что оставил позади и Данилу, и меня. Дорога с поля пошла под уклон, и тут Данила вырвался вперед. Я оглянулся назад: никто за нами не бежал, но ноги не снижали темпа. Все втроем мы вылетели на то место где нас вчера высадили из автобуса. Вместо автобуса там стоял «мерседес» Гориллы.

Увидев нас, несущихся со скоростью призовых коней, он на всякий случай открыл дверцу автомобиля.

— Разодрал Витька видмедь, — издалека орал Фитиль. — Насмерть разодрал.

Поверить в такое всегда трудно. Горилла, перед которым просматривалась даль в несколько сотен метров, девственно чистая от медведей, скептически смотрел на прибежавшего первым Фитиля. Но когда подлетели мы с Данилой с выпученными глазами и вываливающимися языками, он начал осознавать случившееся.

— Насмерть разодрал? — был первый его вопрос.

— Насмерть, от головы до ног, — стучал зубами Фитиль.

— Одна нога осталась, — подтвердил я.

— А где голова?

— Голова из кустов выглядывала, — поправил нас Данила.

— Не, он голову отгрыз, — придерживался первоначальной версии Фитиль.

— Я имею в виду голову видмедя, — Данила, как и Фитиль, со страху перешел на язык наших предков.

— Горилла, может, его еще спасти можно? — спросил я амбала бандита.

Нашел у кого поддержки искать. Горилла как будто не слышал меня. Он раскачивался из стороны в сторону и бормотал.

— На дерево надо было лезть, на дерево. И сидеть там хоть до зимы. Совсем разодрал, говоришь? — он снова обратился к Фитилю.

— Совсем, Горилла, совсем, поехали скорей домой. Дай я в машину сяду и стекла подниму, — Фитиль, не дожидаясь ответа, полез на заднее сиденье.

Хотя Горилла и проникся нашим ужасом, но не до такой степени, какой хотелось Фитилю. Он начал задавать напарнику вопросы:

— А где оптика?

Мне было ясно, что он имеет в виду карабин с оптическим прицелом. Фитиль тоже его понял.

— Медведь ее разбил.

Горилла не поверил.

— Что ты мне лапшу на уши вешаешь?

Фитиль запричитал:

— Вон ребят спроси, пусть подтвердят.

Я кивнул головой: