«Тем более что ему сейчас не до меня», – отогнав мысли про убежище Гильса на краю города, Влада повернула ключ зажигания. Машина рванула с места, и по пустым ночным дорогам от Невского проспекта до Лахтинской улицы домчалась за полчаса.

Оставалось только сообразить, где поселились Ацкие после эвакуации из Москвы. В общем-то перепалка Димки с девчонками дала почти всю необходимую информацию, чтобы найти нужный адрес.

Влада хлопнула дверью машины и остановилась, чтобы разглядеть старинный дом, типичный для Петроградки. Под самой крышей на стене виднелся каменный «прапра», как называл его Ацкий. Барельеф этот заставил Владу надолго замереть на месте: положив подбородок на руки, старый валькер как будто с веселой иронией взирал на окружающий мир.

Порога для нечисти здесь не ощущалось, и гадать, на каком этаже живут летучие, было лишним.

Влада, поднявшись на последний этаж, долго звонила, а потом стучала в крашеную коричневую дверь. Из квартиры слышался шум, словно кто-то безумный включил сразу десять телевизоров на полную громкость.

Дверь распахнулась, и Влада едва успела отскочить в сторону: на лестничную клетку обрушилась лавина из автомобильных колес, железяк и глушителей. Все это поскакало с грохотом вниз по ступенькам, звеня винтиками.

– Батина пизанская башня звезданулась!!! – завопил в квартире юношеский фальцет.

– А на кой дверь открыл, будь ты проклят?! – отозвался ему женский визг. – Кому из наших приспичит, тот в окно войдет, тыщ-щу раз говорила…

Влада вмиг оказалась внутри квартиры: ее попросту втащили за рукав, захлопнув дверь.

– Это наша зловоротня, – сказал кто-то из темноты, и в лицо Владе дыхнули жуть-колой. – Была полностью наша, вас никто сюда не звал. А то, что она гремит, так все зловоротни в Питере сейчас гремят, штормом их колбасит, понятно?! Селись в людском доме и живи спокойно, к нечисти не лезь…

К концу тирады глаза привыкли к темноте, и Влада разглядела молодого валькера, отдаленно похожего на Аца. Только у Аца волосы были заплетены в дреды, этот же свои длинные лохмы попросту собрал в конский хвост.

– А ты ничего так, соседка… – валькер оценивающе разглядывал Владу. – Меня Cepera зовут, а тебя?

– Я не соседка, а староста Валькируса! – Влада, вспомнив про свой новый статус, сурово оттолкнула летучего. – Мне Дима нужен! Дима Ацкий, твой брат, наверное?!

– А-а-а, то-то я смотрю, глаза не людские, вампи-и-ирша, – разочарованно протянул Cepera Ацкий, сразу же потеряв к гостье интерес. Он потер щеку с задумчивым видом. – Не люблю вампирш, чуть что – кулаком в челюсть. Короче, Димон спит…

Почесав щеку еще раз, крылатый ушлепал хромающей походочкой в темноту коридора, оставив Владу в растерянном ожидании. Однако прошла минута, другая, и Влада поняла, что про нее просто позабыли. А стало быть, надо пробираться через захламленный автомобильным железом коридор самостоятельно. Тот был похож на вертикальную помойку: завален грязными колесами, заставлен тазами и вонял всей таблицей Менделеева. Под ногами что-то подозрительно хрустело, и музыка с каждым шагом становилась все громче. Кто-то подпевал ей визгливым голоском, фальшивя и пересыпая свое пение проклятиями.

Шагов через двадцать на нее яростно выдвинулась невесть откуда взявшаяся кастрюля с содержимым в виде дымящейся гречневой каши. Из кастрюли торчали ложки, посредине плавился кусок слегка прогорклого масла. Держала кастрюлю обладательница того самого визгливого голоса. Только вот на валькирию она была совершенно не похожа. Присмотревшись, Влада заметила свечение фиолетовых зрачков и с изумлением поняла: перед ней домовиха, уже пожилая. Выглядела она странно и слегка безумно: ее седым кудрям не помешала бы расческа, а глаза жутко косили к переносице.

– Гудит из-за шторма в янве, мы тут ни при чем… и нечего сюда шастать! – завопила домовиха, пытаясь перекричать грохот музыки у себя за спиной. – И вообще, это наша зловоротня была, хоть Темный Департамент и забыл об этом! Хошь – полицию вызывай, если найдут они тут кого, ха-ха!!!

– Мне нужно увидеть Диму, я из Носферона, я староста факультета! – так же громко закричала Влада в ответ, отпихивая от себя кастрюлю, чтобы не вдыхать запах еды. – Дима Ацкий дома?!

– A-а, вампирша, чё ли? – домовиха, немного подумав, сменила гнев на милость. – Ага, у него опять новая зазноба, будь он проклят! Ну, проходи, раз такое дело. Меня Зоя звать, но я Димке не мать. Ты мне своего имени не называй, все равно не запомню. У него девушки меняются со скоростью света, знаешь ли…

Влада, пожав плечами на такое провокационное заявление, прошла по коридору вслед за не-матерью Аца, гадая о странных отношениях в летучей семье.

Будто уловив ее мысли, домовиха Зоя вдруг обернулась:

– Ты не пялься, мол, почему домовиха тут живет. Вижу, что ты вампирша образованная, раз из Носферона, вся в золоте. У вас вряд ли такое проходят, а я так скажу: уж лучше тянуть на себе семейку летучих, чем прозябать в той дыре, откуда я родом. Темный Департамент ведь только так и выделяет зловоротни бездомным из провинций. Летучая мамаша детей нажила, а сама – фьюить… – Зоя приподняла кастрюлю, указывая на потолок, – и улетела, только ее и видели. А за присмотр над детишками евойными полагается зловоротня в хорошем месте, так вот и тяну на себе летучих, всех семеро, будь они прокляты… – домовая нахмурилась, и косоглазие свело ее глаза к переносице. – Нет, все-таки шестеро. Семь, восемь… – начала она загибать пальцы, шевеля губами, но потом с досадой махнула рукой. – Точно, еще папаня ихний на мою голову, все колымагу свою ремонтирует, сейчас в гараже пропадает, – При слове «гараж» домовиха указала кастрюлей вверх. – А родная-то мать, фьюить – и улетела, как кукуш… – начала она по второму кругу, но ее слова утонули в грохоте музыки, стоило ей распахнуть дверь в комнату.

Оттуда неслась дикая какофония: орало сразу несколько телевизоров, еще старых, советских, поставленных один на другой в пирамиду. Точно такой же пирамидой громоздились три музыкальных центра. Вся техника была включена на полную катушку, создавая кошмарный грохот. Комната была завешана сохнущим бельем на веревках и перегорожена шкафами, чтобы выделить каждому валькеру хотя бы по метру жизненного пространства. А вот пол полностью засыпан слоем гречневой крупы, и Влада поняла, что так хрустело у нее под ногами в коридоре.

– Ди-има! – гаркнула Зоя, поставив гречневую кашу прямо на пол и сложив руки рупором. – К тебе пришли! Да выключите вы свою глушилку, обормоты, уже не гудит!

Глядя на все это, Влада невольно пыталась сравнить, что было безумнее: семейство вурдалаков Горяевых, у которых ей однажды довелось побывать в гостях, или же все-таки Ацкие.

– Дмитрий спит! – торжественно объявила Зоя, после долгих поисков вынырнув из-под нескольких бельевых горизонтов. – С боевого дежурства еле живой доползает – и дрыхнуть. Вот, сама его спроси. И в кафе не тащи, у нас на еду не хватает, поняла?!

Зоя подвела Владу к полосатому рваному матрасу, который валялся прямо на паркете между двумя шкафами. На нем, накрыв голову подушкой, лежал крылатый парень.