– Уеду, наверно. Сама я сюда никогда не рвалась. Это не мое.

– Не твое, потому что ты никогда не понимала, зачем тебе это нужно, – бесстрастно поправила ее Джози, продолжая складывать одежду. Она фактически повторила, только в других выражениях, то, что сказала Элеонора, и это задело Мари за живое. – Всегда должно быть какое-то «зачем». Вот, например, я. У меня никогда не было своего дома. И здесь меня все устраивает. Кстати, они только этого и ждут, – добавила Джози. – Чтобы мы сдались. Не Элеонора, конечно. Мужики. Хотят, чтобы мы доказали их правоту, – что у женщин кишка тонка.

– Возможно, они правы, – проронила Мари.

Не отвечая, Джози вытащила из-под кровати небольшой чемодан.

– Ты что делаешь? – внезапно встревожилась Мари. Не может быть, чтобы Джози отчислили из школы: она же из них самая толковая и умелая. Но Джози принялась укладывать вещи в чемодан.

– Я понадобилась им раньше, – объяснила Джози. – Они не могут ждать, когда я окончу учебку. Я прямо отсюда отправляюсь за линию фронта.

– Не может быть, – ошеломленно промолвила Мари.

– Может. Уезжаю завтра утром. Собственно, к этому все и шло. Не зря же нас здесь готовят.

Мари кивнула. Время от времени кто-то из девушек покидал школу, отправляясь в тыл врага. Но Джози была их оплотом. Как они будут тут без нее?

– В конце концов, я же не умирать еду, – добавила Джози, криво улыбнувшись.

– Просто это так скоро.

Слишком скоро. Джози не имела права говорить что-то о своем задании, но Мари поняла, что только крайняя необходимость заставила Элеонору приехать за ней сюда из Лондона.

Опомнившись, Мари полезла в свой солдатский сундучок.

– Вот, возьми. – Она протянула Джози ячменную булочку, которую по ее просьбе испек один поваров (ради этого ей пришлось пойти даже на подкуп). – Это тебе на день рождения. – Через два дня Джози исполнялось восемнадцать лет. Только теперь уже свой день рождения она встретит не здесь. – С корицей. Как тебе брат всегда дарил.

Джози на несколько секунд утратила дар речи. Глаза ее увлажнились, на щеку скатилась слезинка. Мари испугалась, что она ее обидела.

– С тех пор как он ушел на фронт, я уже и не ждала, что кто-то еще может вспомнить про мой день рождения. – Джози едва заметно улыбнулась. – Спасибо. – Она разломила булочку пополам и одну половинку дала Мари. – Видишь, тебе никак нельзя бросать учебку, – сказала Джози, смахивая с губ крошки. – Кто-то же должен опекать новичков. – Она жестом показала на пустые койки. Мари промолчала, но в шутке Джози была доля истины. Три девушки в их группе прибыли в учебный центр позже Мари – на место агентов, которых забросили за линию фронта. – На мое место придет новенькая. – Невыносимая мысль. Но Джози права, рассудила Мари. Девушке, которая займет ее место, потребуется помощь. И Мари должна помочь новенькой адаптироваться в новых тяжелых условиях, как в свое время ей самой помогали Джози и другие «ветераны». – Теперь девушки нуждаются в тебе больше, чем когда-либо. И дело вовсе не в том, сколько ты здесь пробыла, – добавила Джози. – Ты заметно выросла с тех пор, как впервые вошла сюда. Ты тогда не могла ни до Пика добежать, ни спрятать свою английскую контрабанду. – Они обе улыбнулись, вспоминая те случаи. – Ты справишься, – твердо сказала Джози. – Ты сильнее, чем думаешь о себе. Ладно, займемся взрывными устройствами. Посмотрим, что за сюрприз нам сегодня приготовил профессор Дигглсби. – Джози пошла из казармы. Она не стала дожидаться Мари, не позвала ее за собой. Как будто она уже уехала.

Мари неподвижно сидела на кровати, глядя на темные воды озера. За открытыми всем ветрам холмами простиралось серое небо. Ей казалось, что, если она не будет шевелиться, ничего не изменится. Джози не отправят на задание, и она не будет поставлена перед ужасным выбором: уехать или остаться. Несмотря на суровые условия учебной подготовки, они здесь создали для себя свой отдельный мирок, в котором удавалось позабыть про опасность и страдания за его границами. Только теперь этот мир был разрушен.

Она взглянула на сумку со своими вещами – реликтами из другой эпохи. Она могла бы вернуться к прежней жизни, как о том мечтала многие недели. Но, скользя взглядом по казарме, Мари осознала, что она стала частью чего-то более значимого. За долгие дни суровой учебы вместе с другими девушками она сплелась с ними в некий единый кусок плотной ткани, из которой нельзя вырвать ни одной ниточки.

Мари отдернула от вещей руку.

– Еще не время, – прошептала она. Затем закрыла сумку и пошла на занятие по взрывотехнике.

Нью-Йорк, 1946 г.

Чемодан исчез.

Грейс стояла в главном зале Центрального вокзала, в водовороте вечерних толп народа, и тупо смотрела под скамью, где утром заметила бесхозный багаж. На мгновение ей подумалось, что он ей привиделся. Тогда откуда у нее в руке пачка фотографий? Нет, за то время, что она была на работе, кто-то забрал тот чемодан или перенес его в другое место.

В принципе ее не должно было удивлять, что чемодана больше нет под скамейкой. Он кому-то принадлежал, а прошел почти целый день. Вполне естественно, что хозяйка вернулась за своим багажом. Но теперь, с его исчезновением, тайна чемодана и фотографии интриговали ее еще больше. Грейс глянула на снимки в своей руке, и ей стало стыдно: зачем она вообще их взяла?

– Простите, – обратилась Грейс к проходившему мимо носильщику.

Тот остановился, рукой коснулся фуражки в знак приветствия.

– Мэм?

– Я ищу один чемодан.

– Если он в пункте хранения багажа, я вам его принесу. – Он протянул руку. – Ваш билет, пожалуйста?

– Нет, вы не так поняли. Это не мой багаж. Сегодня утром под скамейкой стоял чемодан. Вон там. – Она показала на то место, где видела чемодан. – Я пытаюсь выяснить, куда он делся. Коричневый, с надписью на боку.

Носильщик пришел в смятение.

– Если это не ваш чемодан, зачем вы его ищете?

Хороший вопрос, заметила про себя Грейс. Она хотела сообщить про фотографии, но передумала.

– Я пытаюсь отыскать его владельца, – наконец произнесла она.

– Если билета нет, я ничем не могу вам помочь. Спросите в бюро находок, – подсказал носильщик.

Бюро находок находилось этажом ниже, в тихом затхлом уголке, где, в сравнении со столпотворением центрального зала, казалось, был совершенно другой мир. За прилавком сидел, читая газету, немолодой мужчина с седыми бакенбардами, в жилете и с козырьком на голове.

– Я ищу чемодан. Коричневый. На боку – надпись, сделанная мелом.

Старик сместил в угол рта потухшую сигару.

– Когда вы его потеряли?

– Сегодня, – ответила Грейс. В принципе так оно и было.