Ни Мари, ни пилот больше не пытались завести разговор: невозможно было перекричать неумолчное дребезжание мотора, от которого у Мари болезненно стучали зубы. Воздух в кабине охлаждался, становился почти морозным. Внизу земля стелилась иссиня-черной простыней, которую прорезала, словно плотная череда сигнальных огней, серебристая лента: это в сиянии луны сверкали, в нарушение всех правил светомаскировки, воды Ла-Манша.

Самолет внезапно опустился, резко накренился влево. Мари вцепилась в сиденье, чтобы не потерять равновесие при неожиданном толчке. Не думала она, что в полете трясет, как на ухабах. Она пыталась скрывать свою нервозность, но ее прошиб холодный пот.

– Что-то не так? – крикнула Мари пилоту. Она силилась разглядеть его лицо, выискивая признаки паники.

Он покачал головой, не отрывая глаз от приборной панели.

– В этой малышке чувствуешь каждую воздушную яму. Это особенность «Лисандра». Маленький, малоскоростной, немцы могли бы подстрелить его из рогатки. – Он похлопал по панели управления. – Зато я могу посадить его на задницу комара или на пятьсот ярдов дерьма.

Мари покоробила грубая речь пилота, но тот и не подумал извиниться.

По приближении к французскому побережью пилот снизил скорость. Самолет опустился ниже и его, казалось, поглотил густой туман. Пилот выглядывал из окна, пытаясь лучше рассмотреть лежащую внизу землю. «Это он так ориентируется на местности?» – изумилась Мари.

– Очевидно, придется возвращаться, – сказал пилот.

– А нельзя подождать, когда туман рассеется? – спросила Мари, испытав одновременно облегчение и разочарование.

Пилот покачал головой:

– К рассвету мы должны вернуться в воздушное пространство союзных войск. Если нас заметят в небе над Францией, самолет не сумеет подняться высоко или выжать большую скорость, чтобы улететь из-под огня. – У Мари от страха мороз пробежал по коже. Она может погибнуть, даже не приступив к выполнению задания. Пилот морщил лоб, сосредоточенно глядя вниз. – Хотя мы уже на месте или где-то рядом. Попробую сесть.

– Надежды не внушает, – брякнула она, не подумав.

Пилот обернулся, искоса посмотрел на нее:

– Держитесь крепче.

Самолет пошел на снижение и затем внезапно под острым углом устремился к земле носом вперед. Мари испугалась, что они сейчас разобьются. Земля приближалась с ужасающей быстротой. Мари ухватилась за сиденье и закрыла глаза, готовясь к худшему.

Как ее учили, она сгруппировалась, приготовившись к удару о землю. Но в последний момент пилот выровнял самолет, мягко посадил его и, ловко управляя машиной, плавно заскользил по неровному полю. Если б Мари своими глазами не увидела землю, она ни за что не поверила бы, что они совершили посадку.

Громко завизжали тормоза, самолет остановился. Их, должно быть, за милю слышно, хотя сесть они должны были незаметно. Но вокруг тишина. Пилот открыл дверцу и прощупал взглядом темноту.

– На обратный рейс пассажиров нет.

«Хорошо это или плохо?» – подумала Мари, вспомнив объяснение Элеоноры про имена, выведенные мелом на боковой части фюзеляжа.

– Идите на восток, к железнодорожной станции, – продолжал пилот. – Не высовывайтесь, двигайтесь быстро, держитесь деревьев. За станцией должен стоять прикованный цепью синий велосипед с корзиной. Дальнейшие инструкции найдете в руле.

– Должен стоять? – переспросила Мари. Откуда он это знает? – А если его там нет, что тогда?

– Это участок Веспера, – твердо отвечал пилот. – Все будет в полном порядке.

Если б все было в полном порядке, хотела возразить Мари, тогда ее встретили бы здесь. Но она промолчала, чувствуя, что, сказав это, зашла бы слишком далеко.

Мари медлила, плохо представляя, как она пойдет одна по незнакомой местности. Пилот выжидающе смотрел на нее, и ей ничего не оставалось, как вылезти из самолета.

– Если б мог, я проводил бы вас, – извиняющимся тоном произнес пилот, когда она поднялась с кресла. – Но «Лисандр»…

– Я все понимаю. – С каждой минутой промедления возрастал риск, что стоящий в открытом поле самолет будет обнаружен.

– Желаю удачи… – Его голос оборвался на вопросительной ноте. Они не представились друг другу. Это было первое правило, которое усвоила Мари: никаких имен, чтобы не скомпрометировать друг друга. Может, это своеобразный тест?

– Рене, – наконец промолвила она, назвавшись новым именем, что дала ей Элеонора.

Пилот дважды моргнул, словно не поверил ей. Ее первая попытка использовать свою легенду безнадежно провалилась.

– А я Уильям. Все зовут меня Уиллом. – По его искреннему тону она поняла, что он представился своим настоящим именем. Возможно, для пилотов действуют другие правила – или просто он рискует меньше, чем она. Уилл мотнул головой в сторону деревьев. – Вам пора.

– Да, конечно. – Мари выбралась из самолета и зашагала прочь, спиной чувствуя его взгляд. Когда она обернулась, дверца самолета уже была закрыта. Взревел мотор, и «Лисандр» покатил вперед, набирая скорость. Он простоял на земле всего три минуты.

В кромешной тьме Мари зашагала по полю, ощупью пробираясь под сень деревьев. От сырой земли навстречу ей поднимался душистый запах нарциссов, и она на мгновение словно перенеслась в детство, снова стала маленькой девочкой, резвящейся на просторах сельской Франции. Но идти нужно быстро, так сказал пилот. Мари завертела головой, пытаясь вспомнить, в какую сторону он махнул, когда велел ей двигаться на восток. Достала фонарь. Но, вспомнив, чему ее учили в Арисейг-Хаусе, светить им не стала, а вытащила компактную пудру. В ее донную часть был вмонтирован компас. Мари выдвинула его, пытаясь рассмотреть направление стрелки при свете луны. Нет, не видно. Тогда она нашла в сумочке зажигалку, поднесла ее к компасу и высекла пламя всего на несколько секунд, чтобы разглядеть, где на шкале отмечен север.

Повернувшись на восток, Мари зашагала через лес. Она споткнулась о камень, и боль в лодыжке напомнила ей ту первую пробежку ранним утром в Арисейг-Хаусе, когда она упала. Тогда ей на помощь пришла Джози. Жаль, что сейчас ее нет рядом. Мари выпрямилась и продолжила путь.

– Стоять! – приказал ей чей-то голос по-французски. Мари замерла на месте: всё, попалась. Она понятия не имела, немцы это или французские полицейские из числа сочувствующих фашистам. Встреча с теми и другими не сулила ничего хорошего. Достать цианистый калий? Не ожидала она, что травиться придется так скоро.

Мари повернулась. Из тени выступил высокий мужчина могучего телосложения. Она оцепенела, увидев нацеленный на нее пистолет.

– Дура! – проворчал он по-английски. – Ишь, какая послушная! Убегать надо или отбиваться, но ни в коем случае не подчиняться.

Не дожидаясь от Мари ответа, он крепко взял ее под локоть и потащил за собой через лес. Не в силах терпеть прикосновение незнакомого мужчины, Мари инстинктивно вырвала у него свою руку.