– Да. – Арсан кивнул. – Они вместе попали с помощью артефакта переноса в хранилище. И с тех пор их никто больше не видел.

– Значит, мы должны найти этот… некро… что-то там и спросить дух гримуара, что случилось. Ты знаешь, где хранилище?

– Не всё так просто, – раздражённо выплюнул Арсан. – Да, я был в хранилище и беседовал с духом.

Арсан замолчал, вспоминая, как с ним разговаривал дух гримуара. Уничижительно и издевательски.

– И что? – поторопила знахарка.

– Он расскажет мне, что произошло с Лорен, если я верну ему украденный злоумышленником лист с заклинанием вечной жизни.

– Так почему ты до сих пор не вернул его, этот листок? – Она даже подпрыгнула от возмущения.

– Потому что тот, кто знает, где спрятан листок, отказывается делиться информацией, – почти зарычал Арсан.

– Вот!

– Что – вот?

– Укуси его! И ты узнаешь всё, что он скрывает!

Арсан вспомнил, что решил убить неизвестного Марса, когда найдёт его и свою сбежавшую невесту. Но глядя в горящие от возбуждения серые глаза, понял: это будет нелегко. И даже слегка удивился. Какая эта знахарка… верная.

– Хорошо.

* * *

Спустя несколько дней мы крались по подземным лабиринтам. Я судорожно сжимала в кармане хрустальный бутылёк с алхимическим зельем – заменителем крови для вампиров. Кусать на территории академии, как объяснила мне соседка Зея, категорически не разрешалось, а вот такой напиток надолго отбивал у вампиров жажду. А вообще было немного страшновато. Этот Мортари не взял меня с собой на «допрос» свидетеля и, конечно же, не пригласил на ритуал превращения в вампира, хотя я бы многое отдала, чтобы увидеть такое зрелище. Как они превращаются? Что для этого нужно? Заклинания, свечи, символы, кровь животного? Я почему-то представляла себе склеп, нарисованную на полу пентаграмму и лежащего в ней ничком голого Мортари с окровавленными клыками. Бр-р! А зелье я сварила, чтобы, во-первых, обезопасить себя, вдруг вампирскому высочеству захочется и моей крови попробовать, а во-вторых, посчитала правильным сделать свой вклад в наши поиски. Пока всё делал Мортари. Не хотелось, чтобы он меня выбросил из команды. Решит, что ему не нужна бесполезная знахарка. Он теперь и сам всё сумеет. А вот нет! И он поймёт это, когда его сразит первый приступ жажды, говорят, первый приступ – самый жестокий.

Я услышала лёгкий шорох за спиной. И Мортари услышал тоже. Мы обернулись. За нами шелестел ножками гексапод – хранитель академических подземелий. Он остановился, вращая красными глазками, и угрожающе дёрнул тонким, как игла, тельцем.

– Мы пришли, – внезапно прошептал Мортари, отвлекая меня от разглядывания гексапода.

Он пробормотал скороговоркой пароль для входа и сложил пальцы в непонятном плетении. Гексапод неожиданно рванул вперёд, будто хотел закрыть своим тельцем вход в пещеру. Я заколебалась. Привыкла доверять интуиции и сейчас, глядя на академического стража, медлила.

Дверь в пещеру открылась, и Мортари, схватив меня за руку, шагнул вперёд. А дальше случилось неожиданное. Раздался взрыв, и дверь за нашими спинами исчезла, превратившись в груду обломков. И засыпав гексапода.

* * *

После взрыва в пещере Мортари, убедившись, что со мной всё в порядке, забрал из тайника лист гримуара с заклинанием и растерянно оглянулся, явно не понимая, как выходить теперь из пещеры. Мы оказались в ловушке.

Пока Мортари бродил по мрачному помещению, проверяя, нет ли где незамеченного нами выхода, я склонилась над вытащенным из-под обломков каменной двери хранителем-гексаподом. Он умирал. Я ощутила, что его душа вот-вот уйдёт за грань. Ухватила призрачную нить, потянула на себя и, чувствуя, как нить натянулась, зашептала родовое заклинание. Дар у меня был от деда. Может, и от отца, но я его никогда не видела. Мать была слабым огневиком, и костёр разжигать я умела, но и только. А вот воскрешать фамильяров и животных могла неплохо и очень любила. А так как это умение было под запретом, приходилось брать хорошую плату с хозяев за возможные риски.

Когда вернулся Мортари, гексапод мурлыкал на моих коленях, подмигивая мне всеми своими глазками.

– Не нашёл выхода, может, это шутки духа гримуара? Может, и Лорен с твоим женихом он куда-то отправил, а они не смогли выбраться и погибли.

Я ахнула. Марс погиб? Нет, я же чувствую – он жив!

Кто-то потянул меня за подол юбки. Гексапод?

Через час спасённый страж вывел нас из пещеры скрытыми проходами. Мне показалось, что гексапод, перед тем как уползти в темноту, подмигнул мне на прощанье. Ещё через полчаса мы стояли перед духом гримуара, ожидая ответ на свой вопрос: «Где Марс и Лорен?» Дух довольно шелестел найденной нами страницей и молчал. Наконец я не выдержала:

– Отвечай, мы всё сделали!

Дух взвился кверху и загремел из-под потолка:

– Хотите узнать, где они? Так узнайте!

Стало темно, я почувствовала, как за меня ухватился Мортари, словно боясь потерять. Нас завертело в портале. А вслед нёсся издевательский смех.

Всего на секунду я потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что дух выбросил нас через портал непонятно куда. Вокруг темно и снег. Мортари рядом, но его прямо в портале настиг первый приступ жажды, он потерял сознание и неизвестно, когда теперь очнётся.

Спустя час заменяющего кровь зелья в хрустальном сосуде осталось меньше половины. Я вливала его вампиру сквозь стиснутые зубы крошечными порциями, ещё и ещё, но Мортари так и не приходил в сознание. Было очень холодно – мы оказались на поляне со снежными сугробами, а вокруг стояли могучие ели. Очень похоже на мой родной край – Норланд, но точно сказать я смогу только утром, когда встанет солнце. Я с тоской смотрела на Мортари. Мне требовалась его помощь. Но он хрипел с закрытыми глазами, и его ломало так, что казалось, хрустят кости.

Я задремала, пригревшись у костерка, или вообще заснула? И вдруг услышала:

– Спасибо.

Ну наконец-то! Мортари, бледный, осунувшийся, с чёрными кругами под глазами, смотрел на меня, и в его жёлто-карих глазах плескалась не злоба, а… нежность?

– Где мы?

– Этот ехидный гримуарный дух выбросил нас через портал куда-то в горы. Вокруг только снег и лес. И где Марс и Лорен? Мы же выполнили условие.

– Разберёмся. Иди сюда, знахарка.

Мортари приподнял руку – он, в отличие от меня, одет был тепло, наверное, знал, что в подземельях академии обычно не жарко. Я, не возражая, юркнула к нему в объятья. А что такого? Я замёрзла, костёр уже догорал, а вампир был горячим.

Так мы провели всю ночь. А когда солнце встало над верхушками деревьев, увидели внизу на склоне горы постоялый двор. Почти такой же