— Что ты делаешь?! — возмутилась я. — Это противоречит соглашению!

— Наоборот, — он отстранился и принял невозмутимый вид, хотя ноздри еще подрагивали, а глаза сияли слегка насмешливый торжеством. — В команде космолета немало тех, кто доносит моему отцу о каждом моем, а теперь и твоем шаге. И наверняка есть соглядатаи от братьев. У них не должно возникнуть сомнений, что ты моя аль-дэй не только формально. На тебе должен быть мой запах, дорогая, — и Аррадор с преувеличенной галантностью коснулся губами моей руки. К счастью, правой, а не левой.

В огромный зал с золотисто-розовым, как рассвет, куполом, воспроизводившим, по видимому, атмосферу родного мира драконидов, мы вошли вместе, как пара, и я держала правую ладонь на его предплечье, ощущая, как сильно бьется его сердце.

При нашем появлении экипаж — около ста мужчин и женщин, сидевших группами за длинными столами, встал и громко и дружно проревел что-то приветственное, у меня даже уши заложило. Аррадор прижал кулак к сердцу и кивнул. Я лишь опустила взгляд и слегка наклонила голову, изображая скромную тень великолепного аль-тара. Как и полагалось по этикету.

Но тут случилось то, о чем не предупредил ни справочник по этикету, ни вложенное во сне знание, ни моя адьютантша Диири, ни навигатор и наставница Эмери.

Аррадор подхватил меня на руки и на глазах у всех понес к столу, стоявшему на небольшом возвышении.

Я от неожиданности растерялась, не зная как реагировать на такое безобразие. А зал снова восторженно взревел, стуча кулаками в грудь и скандируя:

— Аль-дэй! Аль-дэй! Фри-эн-эр-то аль-дэй!

С перепугу я то ли забыла внушенный спящему мозгу язык, то ли они говорили на каком-то другом, но кроме своего звания не могла ничего разобрать.

— Что они кричат? — спросила я, когда Аррадор донес меня до двух пустых кресел во главе стола и опустил в одно из них, а сам сел рядом.

— Они поклялись тебе в любви и верности, дорогая.

— А что на это скажет император?

— Не беспокойся, в их клятве нет измены. Формула клятвы принесена с соблюдением очередности, — криво усмехнулся он и наполнил стоящий у моей тарелки бокал прозрачной золотистой жидкостью. — Вина?

— Нет. Воды, пожалуйста.

Хочу сохранять трезвость мысли, пока это все не закончится.

По его знаку стюард поставил на тарелку закрытое позолоченное блюдо с гербами, открыл крышку, — под ней оказалось что-то похожее на цыпленка в ананасовых кольцах, — взял завернутую в отдельную салфетку вилочку, снял пробу с цыпленка и быстро отступил на два шага от кресла. Ну и средневековье! И это у расы, покорившей чуть ли не всю нашу галактику?

— Священная традиция, обязательная на официальных приемах для всех членов императорского дома, — пояснил Аррадор вполголоса.

Пока я, развернувшись, в изумлении наблюдала за «пробователем блюд», второй стюард забрал вино, поставил чистый бокал и наполнил его водой из прозрачного кувшина.

— А почему воду на отраву не проверяют? — возмутилась я.

— Потому что кувшин, как и наши бокалы, созданы из особого материала со встроенным определителем радиации, ядов и прочих вредных примесей, — сказал аль-тар. — Блюдо тоже оснащено таким датчиком, но традиции должны быть соблюдены.

Взяв свой бокал, он поднялся, и шум, сопровождавший подготовку к трапезе, затих.

Я сохраняла на лице вежливую улыбку, пока Аррадор произносил торжественную речь, в коей радовался успешному завершению миссии, вспоминал, кто чем особо отличился, благодарил иолра и экипаж.

— За нашу Стрелу! За наше триумфальное возвращение! За наши трофеи. За аль-дэй!

При последних словах его рука легла на мое плечо, и я едва удержалась, чтобы не сбросить ее с брезгливой гримасой. Трофеи! Теперь понятно, почему он меня внес в зал, как сундук с награбленным добром.

Дождавшись, когда смолкнут овации и он поднесет ко рту бокал с вином, я тихо пожелала:

— Да чтоб ты подавился!

Аль-тар поперхнулся и закашлялся.

И вдруг у меня в горле тоже запершило! Я схватила бокал с водой, отпила. И поймала внимательный и какой-то недобрый взгляд светловолосого мужика. Его коса была недлинной, такой же как у Аррадора, что, как я уже знала, говорило о малом опыте космических путешествий. Или о том, что он принес свою косу в жертву на каком-то ритуале.

Отпив глоток и успокоив першение, я обвела взглядом присутствующих. Столы были поставлены так, что никто не сидел к нам спиной, а тут еще и все подняли головы и развернулись, с сочувствием и удивлением наблюдая за приступом кашля аль-тара. Или со злорадством.

Я заметила еще пару неприятных лиц. Моя рука непроизвольно легла на ожерелье, словно оно ее притянуло, и эхо чужих эмоций стало сильнее. Эти трое определенно злорадствовали и ненавидели, осталось разобраться, кого больше — меня или Аррадора.

Адмирал поспешно поставил кубок и сел.

— Спасибо, аль-дэй, — очень тихо сказал он, промокая салфеткой капли пролитого вина. — Отлично получилось. Похоже, мы сработаемся.

— Ты о чем?

— О твоей непроизвольной провокации. Ты с легкостью проявила моих врагов и доносчиков.

— Я?

— Конечно. Твоя милое проклятие стало поводом для эмоционального всплеска, а твое ожерелье сработало как усилитель. А ведь так, действительно, проще, чем ловить недоброжелателей на зависти. Зависть они научились маскировать, а злорадство — более сильная эмоция. Эти трое останутся в дежурной команде на корабле, когда мы его покинем.

— Я уловила их враждебность ко мне. Что я им сделала?

— Только то, что оказалась моей аль-дэй. Но если ты перейдешь к кому-то из моих старших братьев, врагов у тебя прибавится. Их не очень любят в народе.

И как-то мне не захотелось выяснять почему. Если план Аррадора удастся, я не увижу старших принцев. И я даже думать не хочу о другом варианте. У нас получится.

Высидев положенные по этикету полчаса (время я контролировала на личном браслете, который тоже пришлось надеть), я попросила разрешения удалиться.

— Хочу отдохнуть перед новыми стрессами, — пояснила я Аррадору. — Я всего лишь слабый человек, не привыкший к вашим нагрузкам и вообще…

— Хорошо. Прости, — он совершенно земным жестом, принятым у ловеласов, взял мою руку и… поцеловал запястье. На глазах у всех!

Шум мгновенно стих. На лицах драконидов нарисовалось изумление.

— И что это означает? — устало спросила я, выдернув руку.

Аррадор улыбнулся и не ответил, гад. Придется самой выяснять.

— Идем, я провожу, — он поднялся из-за стола, кивнул капитану, и бережно взял меня под локоть, как будто я не в состоянии идти без опоры.

Все разом отвели взгляды, а женщины зарумянились и смущенно опустили глаза. Не все. Некоторые жадно пожирали взглядами моего спутника. Похоже, я догадываюсь, что означает этот публичный поцелуй! Заставила себя улыбнуться, хотя хотелось выпустить когти и проверить, насколько прочная у драконидов шкура. Может, она непробиваемая, как чешуя?