Впрочем, Лене было и недосуг такими мелочами заниматься – она очень быстро в роль хозяйки дома вжилась. И двух лет не прошло, как появились у нее в обиходе эти постоянные присказки – а что делать, мол, весь дом на мне держится. Кручусь как белка в колесе, с утра и до вечера. Устаю к вечеру, как собака. Так трудно бедной женщине с хозяйством справляться…

Никто и не раздражался на эти присказки. Жизнь текла себе и текла по своему распорядку, и как-то незаметно выросла Катя, превратившись из маленькой забавной девчушки в симпатичную русоволосую девицу. И даже кавалер у нее объявился – в восьмом классе еще. Олегом звали. Катя его отвергла, а он доказывал свой интерес, как умел. То окно в ее комнате камнем разобьет, то соперника-шестиклассника вусмерть отлупит, то всю ночь под окнами на мотоцикле будет гонять. Когда Катя после школы поступила учиться и собралась уезжать в город, Олег напился и орал на всю улицу, переполошив соседей: «Я все равно женюсь на тебе, Катька, поняла? Все равно женюсь!» Родители его потом Лене звонили, просили прощения за такое поведение сына. Как Лена говорила – с долей обиды просили. Чего это, мол, ваша дочка нашего сына так вероломно отвергла? Чем он ей не угодил, интересно?

Катя училась, сдавала сессии, приезжала к ним на выходные. На четвертом курсе приехала с новостью – к свадьбе готовьтесь, родители. Влюбилась, выхожу замуж за городского парня, домой после учебы не вернусь. А потом все расстроилось как-то, и о свадьбе Катя больше не заговаривала. Окончила свой институт, приехала домой, устроилась на работу к отцу Олега. Он сразу взял ее на должность финансового директора, не без протекции Олега, наверное. К тому времени семья Катиного кавалера уже весь поселок под себя подобрала – владела всем, чем можно владеть. Лесопилкой, бензозаправкой, двумя магазинами, парикмахерской, аптекой…

А через три года Катя объявила, что выходит замуж за Олега. Довольно грустно объявила, без радости в голосе. Будто так, между прочим. Еще и добавила про себя тихо: «Пусть не думает, что я без него тут пропала…»

– Кто не думает, доченька? – осторожно уточнил Иван. – Это ты сейчас про того парня, с которым у тебя не сложилось?

– Да какая разница, пап?

– Большая, дочка. Очень большая разница. Потому что нельзя выходить замуж только для того, чтобы кому-то доказать что-то.

– А я и не собираюсь никому ничего доказывать! Я выхожу замуж по любви! Ты же сам знаешь, как Олег меня любит!

– А ты?

– А что я? Жить буду, как жила, только замужем. Вот и все. И не надо больше ничего говорить, пап, пожалуйста! Не надо мучить меня вопросами… Я уже решила! Мы уж и заявление подали… И родители Олега просто счастливы.

– Конечно, они счастливы. Мол, наконец-то сын образумится. Надоели им его вечные пьянки-гулянки. Вроде взрослый уже человек, а ведет себя как юный мажор местного разлива.

– Пап, ну хватит, я же прошу тебя! Все уже решено, это мой выбор… А Олег со временем поменяется, вот увидишь! Он и мне обещал…

Как же, поменяется он. Вот и сейчас стоит рядом с Катей, переминается с ноги на ногу, лицо скучное, недовольное. Зачем тогда пришел, если не хочешь? Сюда ведь идти никого не неволят…

Батюшка громче начал произносить слова заупокойной молитвы, и прежние мысли умчались из головы испуганными птицами. В самом деле – не время и не место для воспоминаний. Еще раз обвел взглядом всех присутствующих. Подходит время прощания, стало быть. Прости, отец. И прощай… Обязательно исполню данное тебе обещание, обязательно съезжу к первой твоей жене, к твоей Соне… Последний поклон передам, прощения попрошу…

На кладбище дул сильный промозглый ветер, вороны пугливо носились над головой. Когда кладбищенские ребята забрасывали могилу землей, они сбились в тесную кучку как сироты – Николай, Лиза, Настя и он, самый младший. Очень хотелось поплакать, но постеснялся. Мужик все-таки. Далеко уж не молодой. И не тот маленький Ваньша, что ухватил чужого дядьку за коленки – не уходи, не оставляй меня, не надо…

На поминках Николай взял первое слово по праву старшего брата. Хорошо говорил, долго. Про то, как все они благодарны отцу, как много он для них сделал. Какой он был добрый, чуткий, внимательный. Только главного Николай не сказал, что отец им вовсе не родным был. Разве это главное на самом деле? Да и незачем всем присутствующим на поминках знать этот факт. И те, которые знали, уже забыли про это давно. Какое им дело до правды-то настоящей? Правды о том, что отец всю жизнь первую жену любил, не забывал о ней никогда. Любил, но любовью своей ради них пожертвовал. Нет никому дела до этого…

Когда все гости разошлись и остались за столом только близкие, Лиза проговорила тихо, обращаясь к нему:

– Дом этот теперь только твой, Ванечка… Никто из нас претендовать на него не будет, это я за всех говорю.

Николай и Настя кивнули – да, мол, подтверждаем. Настя добавила тихо:

– Папа никогда не говорил про завещание, но я знаю, что он так хотел… Да и по совести тоже… Ты ведь был последние годы с ним, Ванечка. У тебя на руках он умер, так что пусть все будет по справедливости.

Лена слушала их осторожно и жадно, переводя востренький взгляд с одного лица на другое. Потом произнесла как бы между прочим, убирая тарелки со стола:

– Тогда я к нотариусу потом схожу, пусть она все бумаги для вас подготовит, ладно? Она моя хорошая знакомая, она вас без очереди пропустит. Когда приедете на девятый день, надо будет только сходить да подписать, что вы от своих долей на дом отказываетесь.

– Да, Леночка, конечно. Приедем на девятый день, все подпишем, – покладисто кивнула Лиза. – Не переживай, Леночка.

– Да я не переживаю, что ты… – немного обиженно ответила Лена. – Ты же сама этот разговор начала…

– Прости, Леночка. Я не хотела тебя обидеть.

– Да ладно… Мы же свои, родные, уж разберемся как-нибудь.

– А со свадьбой Катеньки что теперь будет? – вздохнув и утерев слезу, тихо спросила Настя. – Переносить ведь придется свадьбу-то? Говорят, на год надо переносить…

– Да кто говорит, кто? – немного рассерженно проговорила Лена. – Зачем переносить из-за предрассудков каких-то? Нет, не будем мы ничего переносить… Я думаю, Павел Семенович нас простит. Он добрый был человек, понимающий. Конечно же, простит… Я думаю, он и сам бы не хотел, чтобы Катенька из-за него чего-то лишилась… Будет свадьба, будет! Скоро мы вам всем приглашения пришлем, ждите!

Уже через несколько дней Иван засобирался в дорогу, оформил на работе несколько дней в счет отпуска. Пришел домой, сообщил об этом Лене – уезжаю, мол… Она глянула непонимающе, потом проговорила сердито:

– С ума сошел, Вань? О чем ты сейчас толкуешь, не пойму? Куда ты собрался, какой еще отпуск? Я без того вся на взводе, а ты ко мне с какими-то глупостями лезешь, Вань!

– Это не глупости, Лен. Мне и правда уехать надо ненадолго. Я быстро обернусь, дня за два-три, обещаю. Ну, может, за четыре…