— Мертвец идет! — орет Джек, маша Сильверу Он выкрикивает это весь вечер.

Грустный Тодд, сидя на подлокотнике дивана, пускает слезу в свой виски. Девушки на столике сливаются в страстном поцелуе, все аплодируют их раскрепощенности и одобрительно гудят.

Девушка, которая была с ним в гостевой комнате, пылко обнимает его, словно давно потерянного возлюбленного. Либо она старается смягчить для него произошедшее, либо красная таблетка все еще гуляет в ее крови, окрашивая все вокруг в розовый цвет. Как бы там ни было, он не помнит, когда последний раз хоть кто-то обнимал его вот так, и чувствует, как глазам становится тепло и мокро.

— Тебе лучше? — спрашивает она, ее губы щекочут его ухо.

— Ага.

Она улыбается.

— Потанцуй со мной.

Она втаскивает его в гущу покачивающихся тел, нежно обхватывает за шею и эротично извивается.

Он подстраивается под простейший тустеп, стараясь не мешать ей. Людям старше двадцати пяти противопоказано так танцевать. У него, как и положено барабанщику, врожденное чувство ритма, но ритм и грация — не одно и то же. Девушка поджимает губки и прижимается к нему виляющим задом.

— Тебе явно лучше, — говорит она с сексапильной ухмылочкой. Пробегает пальцами по его штанам, потом льнет к нему и тепло и жадно целует.

Он закрывает глаза, чувствует, как комната начинает бешено вращаться; гремит музыка, красивая девушка прижимается к нему теплыми губами, и он думает: если мне суждено скоро умереть, сейчас самый подходящий момент. Само собой, случись это теперь, ему пришлось бы следить с того света за каждым ее будущим поцелуем, но бессмертие не выбирают.

— Идем со мной, — говорит она и ведет его с танцпола, обратно к коридору в гостевую комнату. Прежде чем он сообразит, готов ли на еще одну попытку, другая девушка преграждает им путь, злобно насупившись.

— Господи, Сильвер. Ты издеваешься?

Девушка, державшая его руку, роняет ее, секунду поколебавшись, прощально касается его плеча и возвращается к танцам залечивать раны. Он смотрит на Кейси, сверлящую его неумолимым взглядом, и во второй раз за эти минуты думает, что сейчас — самое время уйти на вечный покой.

На Кейси короткая юбка, рюкзак за плечами и выражение лица, от которого все внутри сжимается от горечи. Она открывает рот, и он знает, что любое ее слово еще сильнее пробьет его и так изрешеченную душу, но этого не происходит, потому что в тот самый момент шаткий столик Джека не выдерживает, и комната испускает хоровой вскрик, когда студентки обрушиваются на пол.

— Трах-тибедох! — орет Джек.

Кейси закатывает глаза, смотрит на Сильвера так, будто все это — по его вине, и выскакивает из квартиры.

— Ты что, правда собирался заняться сексом с той девицей?

— Вероятность была велика. Она дала мне таблетку.

— То есть тебя изнасиловали во время свидания? Такова легенда?

— Мне не нужна легенда. Мы — двое взрослых людей.

— Это не исчисляется сложением возрастов, ты в курсе?

— Она совершеннолетняя.

— Откуда ты знаешь? Ты что, паспорт проверяешь перед тем, как заняться сексом?

— Нет, но идея вообще-то неплоха.

Это не мило, Сильвер. Это отвратительно. Что бы ты почувствовал, если бы я трахнула Джека?

— О, боже, Кейси!

— Неудивительно, что ты так больше и не женился. Ты слишком занят охотой на шлюшек, которые дают тебе, только чтобы свести счеты со своими папашами.

— Так ты этим занимаешься? Сводишь счеты со мной?

— Нет. У меня-то как раз был секс с подходящим по возрасту партнером.

— Посему ты решила, что презерватив — это лишнее.

— Ты придурок.

— А то я не знаю.

— Окей. Я заселяюсь.

— Куда?

— Сюда. В эту жопу. У тебя появился сосед по комнате.

— О чем ты?

— Я — беременна, ты — суицидный. Неплохо оторвемся.

— Я не суицидный.

— Ага, а я не беременна.

— Зачем ты здесь, Кейси?

— Разве не сюда уезжают, когда жизнь летит в тартарары?

— Твоя жизнь не летит в тартарары. Я отвезу тебя завтра в клинику Сделаем все как надо.

— Ах да, об этом. Я передумала.

— Что? Когда?

— Примерно тогда же, когда ты решил не делать операцию. Ты меня вдохновил.

— Кейси…

— Выкручусь как-нибудь, прямо как мой старик отец.

— Ты идиотка.

— Это у нас семейное.

Он встретил девушку в баре, или в кино, или в университетском клубе. Важно, что там играла громкая музыка. Он едва взглянул на ее лицо и сразу понял, как оно будет выглядеть, когда она уйдет от него. Но он все равно решился, потому что ему было восемнадцать, хотелось секса, и чего на самом деле стоит бояться, он поймет еще многие годы спустя. Мэгги Силе. Она была выше его, длинная, гибкая, не девушка, а небоскреб, и в темноте ее спальни в общежитии он все ласкал и ласкал ее шелковую кожу. Весь первый курс он как щенок следовал за ней по пятам, совершенно разорился, названивая по межгороду на летних каникулах, и тем не менее осенью она появилась с заготовленной речью и новым бойфрендом. После еще какое-то время все девушки, с которыми он спал, казались ему слишком низенькими.

Он просыпается и думает: я жив. Этот простой факт воспринимается как большая победа. Он не умер во сне.

Прошлой ночью он был уверен, что так и произойдет. Что в какой-то момент он будет лежать и храпеть, а последний кусочек изношенной ткани, держащей его аорту, наконец лопнет, и он во сне истечет кровью и проснется мертвым. От этой мысли сон сняло как рукой. От нее и еще от того, что Кейси была в каких-то метрах от него, в соседней комнате, которую он, несмотря ни на что, по-прежнему считал ее спальней. Он был безумно рад, что она там, но и жутко боялся, что именно ей доведется обнаружить его бездыханное тело. Он лежал и рисовал в своем воображении эту картину: она заходит, окликает его раз, другой (он все-таки не мог представить, что она зовет его папой), а потом осторожно приближается к кровати. «Сильвер!» — зовет она. Потом тихонько трясет его, скорее всего, за плечо, и тут-то и понимает, что он уже холодный. До нее доходит, что случилось, глаза в ужасе распахиваются. И что дальше? Вот тут была главная загвоздка. Было бы приятно вообразить, что она охвачена горем, но, по правде говоря, Сильвер этого не видел. И к тому же, разве мало она пережила по его вине? Так что скорее скривит рот в улыбке, как бы говоря: «Прекрасно, Сильвер, просто прекрасно», а потом позвонит Дениз. А может, даже и того не будет. Может, равнодушно пожмет плечами, ну что ж, и полный порядок. Она берет телефон и пишет твит: «Обнаружила папу в постели мертвым. Что за фигня? #ауваскакдела?»