– Наплевать? – Наталья Алексеевна сделала задумчивый вид, приложила указательный пальчик к губам, типа, прикидывает что-то в голове. – Ах! Да! Действительно. Наплевать. Но знаете, так утомляет, когда во всей Империи не с кем словом перекинуться. Нормально, имею в виду. Чтоб мой собеседник не взвешивал каждую свою фразу. Не пытался мне угодить. И не вздрагивал, когда я касаюсь его руки. Знаете, насколько я удивилась тогда, в имении. Явился парень. Голый и в халате. Халат все достоинства еле прикрывает. А потом совершенно без сомнений этот парень взял и поцеловал мою руку. Сам. Просто наклонился и прижался губами. Это…В отношении Аракчеевых, это – жест наивысшего доверия. Ладно. Идемте, Княжич. Тут пусто. Следов нет никаких. Единственное…Мы ведь Вас осмотрели по возвращению в Академию. И на голове не было такой уж глубокой раны. Если бы Вас ударили сильно, как Вы говорите, то она должна была остаться. А несильным ударом не вырубили бы. Значит, били воздухом, я так думаю. Долгоруковы… Неожиданно.

Наталья Алексеевна обошла меня и направилась к машине. Я резвым козликом поскакал за ней, потому что сильно захотелось уточнить, какие, на хрен, Долгоруковы. Нет, чисто в общих чертах, я помню и знаю, ещё один Правящий род. По той информации, которую рассказывал Колька, их прародитель – Вельзевул. И?

– Наталья Алексеевна, драгоценная моя, а можете уточнить, о чем была речь? – Я догнал графиню и пристроился рядом, стараясь идти нога в ногу. Учитывая, что Аракчеева – женщина миниатюрная, мне приходилось семенить, как японской гейше.

– Сила Долгоруковых связана со стихиями. Воздух. Только они могут ударить воздухом, как тупым предметом. Поэтому на голове у Вас не было следов, какие могли бы быть. Вы можете себе представить, Княжич, как надо бить Высшего, чтоб вырубить его? Я сейчас о примитивных, физических способах. Да вот… Сами проверьте...

Аракчеева покрутила головой, а потом, заметив у стены дома небольшой кусок железной трубы, который валялся на земле, быстрым шагом подошла ближе и подняла его. Так же шустро вернулась ко мне, затем вдруг резко, без предупреждения, прямо сходу, засандалила этой хренью по моей башке. Я обалдел, если честно. Просто ни с того, ни с сего. На-ка! Из моих глаз посыпались то ли звезды, то ли искры. Не знаю, как правильно выразиться. Если говорить литературным языком. Просто я использовал родной, обычный мат. Даже несмотря на то, что передо мной – дама, и что она является самым опасным полудемоном империи.

– Вы манданулись, Наталья Алексеевна?! Уж простите за прямоту?

Потряс головой, пытясь вернуть мозг на место. Его от удара немного тряхнуло.

– Видите? – Аракчеева откинула железяку в сторону. – Я била со всей силы. Чисто физически, естественно. Не применяя никаких дополнительных способностей. А у Вас только немного содрана кожа.

Она сделала шаг ко мне, а потом подняла руку и осторожно провела пальцами чуть в стороне от виска. Кожу приятно защекотало. Графиня стояла так близко, что я мог рассмотреть темные крапинки на радужке ее глаз. Наталья Алексеевна , видимо, сама поняла в этот момент, мы очень даже интимно смотримся при таком раскладе. Поэтому убрала руку, отвела взгляд и снова сорвалась с места, направляясь к машине.

– Да погодите. Что ж Вы такая быстрая? – Я стартанул следом, немного офигевая. Эм...Только что Глава Тайной Канцелярии за мной, типа … ухаживала? Или как это назвать?

Аракчеева уже уселась в тачку и ждала меня. Я подошёл, плюхнулся на пассажирское сиденье. Машина сразу сорвалась с места, набирая скорость. Судя по всему, мы направлялись к выезду из города, чтоб вернуться в Академию.

– Так…Я начинаю терять логическую нить событий. Её, правда, изначально не имелось, но сейчас вообще какая-то хрень. Вы утверждаете, будто вырубил меня кто-то из Долгоруковых?

– Получается, да. Честно говоря, эта мысль пришла мне в голову еще ночью, когда Вас осматривали в медицинском корпусе. Просто след от удара был несильный. А, как я Вам сейчас продемонстрировала, отправить в беспамятство Высшего не так уж просто. По крайней мере обычным способом. Но если Вас достаточно сильно приложили воздухом, то тогда очень даже может быть.

– Да епте мать…Долгоруковым этом зачем? И потом странно же. Правда? Вы говорите, поставить Дублер мог кто угодно. Тот, кто желал бы перевести все стрелки на Воронцовых. А в этом случае?

–А в этом случае, Княжич, я пока ничего определённого сказать не могу. Артефакт был использован слишком наглядно. С Вами история другая…Посмотрим. Пока что у меня есть ряд вопросов к Патриарху Долгоруковых. И я их задам. А теперь наслаждайтесь красотами пейзажей за окном. Мне нужна тишина, я хочу подумать.

Глава 10.2

Думать, это – хорошо. Это, даже, прекрасно. Поэтому я Аракчеевой не мешал и не отвлекал ее. Пусть соображает, что происходит. Кто-то ведь должен с этим разобраться. Я совсем не имею желания ходить и оглядываться. В ожидании, когда и кому снова придёт в голову звездануть меня по башке. Еще, оказывается, для этого некоторым, вон, достаточно просто воздуха. И главное, чего ко мне-то прицепились, мудачье Рогатое. Семь родов и семь наследников. Пусть Воронцова лупят. Или Юсупову. Хотя, нет... Принцессу не надо. Нравится она мне, сучка такая.

Пользуясь случаем, принялся исподтишка наблюдать, как Наталья Алексеевна уверено ведёт машину. Красивая женщина за рулем красивой тачки. Что может быть круче для мужского глаза?

Хотя, взгляд у графини при этом оставался пустой. Наталья Алексеевна точно смотрела не на дорогу. Она будто с кем-то мысленно беседовала.

Хотел бы я сказать, что меня теперь это не напрягает. Мы же, один хрен, не разобьемся. Но нет. Напрягает. Потому что вот эти прыжки в Ад и обратно мало радуют. Не знаю. Может, потому что я родился и жил в другом мире. Для меня все равно Дьявол, это, мляха муха, дьявол! Не какой-то там тип, создавший организованное общество Рогатых, а – воплощенное зло. И в Преисподней должны, если что, бегать черти, варить грешников в котлах. Удивительно, но пока ни котлов, ни грешников не видел. Хотя, побывал в Аду дважды.

Графиня молчала до самой Академии. Я парень послушный, сообразительный. Мне сказали, молчать. Поэтому тоже к Аракчеевой не лез. Тем более, самому было о чем подумать.

Чертов жетон не давал мне покоя. Я машинально опустил руку и положил ее сверху кармана, где лежал столь неожиданно появившийся предмет. Усердно пытался вспомнить. Вдруг