его на продажу выставили? Я слышал, у нас скоро весь квартал будут перестраивать. Все дома скупают по улице, будут строить какие-то большие здания и магазины. А нам предлагают переселяться в новые кварталы. Мне такие деньги за мой дом предлагали. Но я ни за что не продам, — Джосайя Гудейл даже раздул от возмущения розовые щеки. — Это мой дом, тут я родился, детей вырастил, жену схоронил. А вы случайно не из этих? — подозрительно спросил он.

— Мы просто ищем дом в Нью-Хейвене, — успокоил я его. — А, что им еще кто-то интересовался? Вы сказали, что сюда зачастили люди.

— Да несколько недель назад. Я только вышел в сад цветы опрыскать. Гляжу — а из дверей девица выходит. И как припустила по улице. Словно за ней гонится кто-то. Я вам скажу — не должны девицы так бегать. Не будь дом пустым уже тридцать лет, я бы решил, что она с какой свиданки убегает, пока родители не проснулись.

— Значит, это утром было.

— Да, я так и сказал. Может, чуть позже восьми.

— Она одна была?

— Да, одна и дом на ключ закрыла. А потом побежала со всех ног, вон туда налево, куда этот китаеза направился.

— Но вы не видели, как она заходила?

— Этого не видел, — разочарованно сказал Джосайя. — Наверное, еще по дому что-то делал. А что вы все про эту девицу расспрашиваете?

— Это была она? — вместо ответа я достал фотографию Сью, которую мне дала Лекси. Если старик смог разглядеть, что Чо был азиатом, значит, на зрение он не жаловался.

— Не знаю, — проворчал старик. — На ней косынка была, когда она из дому вышла и такие очки огромные, как сейчас молодежь носит. Глаза, как у стрекозы, становятся.

— Это ваша знакомая, получается? — спросил он.

— Спасибо за помощь, хорошего вам дня, берегите цветы, — решительно сказал я, увлекая Лекси дальше по улице, и оставив Джосайю стоять столбом на тротуаре перед калиткой дома 520.

Я предложил вернуться в пансион, чтобы немного отдохнуть и решить, что нам делать дальше. Расспросив миссис Миллс, мы выяснили, что знаменитая бургерная Луиса и пиццерия с «эпиццей» находятся в другой части города ближе к Уэст-Хейвену недалеко от Йельского университета, так что отправиться туда лучше на машине. Тем временем хозяйка предложила подкрепиться у нее простым домашним ленчем, состоящим из супа и закуски, приготовленных из свежевыловленных морепродуктов.

Она так обхаживала Лекси и даже пробовала говорить с ней по-французски, что я решил, не была ли она какой-то воспитательницей в школе для девочек, прежде чем выйти замуж за мистера Миллса, а потом благополучно свести его в могилу. Во всяком случае, на меня миссис Миллс смотрела на как на пустое место, а одинокие хозяйки гостевых домов так себя обычно не ведут.

Воспользовавшись свободным временем, я заказал разговор с Лос-Анджелесом за счет вызываемого абонента и позвонил Аманде. Подробно отчитавшись обо всем, что нам удалось узнать, что сообщил, что пребывание в Нью-Хейвене мне больше не кажется целесообразным.

— Что бы ни лежало в этом сейфе, это оттуда забрали, и открытка со стихотворением свою роль полностью отыграла. Не знаю, можно ли доказать, что Лекси является наследницей мистера Бальтазара, и насколько вам нужен этот дом в Нью-Хейвене.

— Спасибо, Дуглас, — прервала меня Аманда. — Что вы планируете делать дальше?

— Самое разумное — провести еще одну ночь здесь, а завтра рано утром выехать в Нью-Йорк и попробовать попасть на ближайший рейс до Лос-Анджелеса. Я могу позвонить в авиакомпанию и узнать насчет билетов.

— Не беспокойтесь, я этим займусь. У нашей студии есть постоянная бронь в TWA, если есть удобные рейсы, я постараюсь выкупить места. Я хотела спросить, какие ваши соображения по этому делу. Зачем Мишелю понадобился этот дом и вся эта история с открыткой?

— Я думаю, он там что-то оставил в сейфе. Рискованно, конечно, но другого выхода у него не было. Ведь, как я понял, он почти сразу уехал во Францию, где вы через пару лет и познакомились. Он постарался спрятать сейф в доме, а указания, как его найти, оставил в виде зашифрованного послания, понять которое мог один человек.

— Та, которую вы называете Марианной? — сухо спросила Аманда.

— Точнее Бальтазар назвал ее так. Он ясно дал понять агенту по недвижимости, присматривавшему за домом, что прийти за ключом должна женщина.

— Но почему он ей просто не сказал адрес и не оставил ключ?

— Видимо, по каким-то причинам не мог. Это мы вряд ли теперь узнаем. Бальтазар мертв, а Марианна за эти годы так и не объявилась.

— Но как он мог быть уверен, что сейф с его содержимым сохранится столько лет?! Вы сказали, что дом каменный, но в нем все равно мог вспыхнуть пожар, на город обрушиться ураган.

— Я и не думаю, что он намеревался ждать так долго. Вспомните: вначале он заплатил только за пять лет. Наверняка он был уверен, что за это время Марианна найдет его дом и поселится в нем. И, возможно, он сам собирался к ней вернуться.

Я замолчал. Получалось, что Бальтазар планировал воссоединиться со своей незнакомкой в 1939 году. Не слишком приятная новость для Аманды. Значит, когда они познакомились, полюбили друг друга, поженились и родили ребенка, он все это время мечтал о том, как вернется к другой женщине.

— Но потом началась война и, как мы знаем, он провел ее в Европе, — продолжил я. — И смог вернуться только пятнадцать лет спустя, чтобы обнаружить, что ничего не изменилось. Содержимое сейфа оказалось нетронутым, поэтому он продолжил платить агенту, ожидая звонка от Марианны еще десять лет, пока наконец не решил, что с него хватит. В следующем году он собирался выставить дом на продажу.

— Но его убили, — тихо сказала Аманда.

— Да.

— Я не понимаю, как со всем этим связана Сью.

— И я, если честно, не понимаю. Видите ли, — сказал я после паузы. — Если я был полицейским, ведущим это расследование, и обладал бы всей информацией, что есть у нас сейчас, я бы запросил сравнительную баллистическую экспертизу пуль с обоих место преступлений: убийства мистера Боррудейла и покушения на убийство вашего первого мужа. Конечно, это практически невозможно. Я думаю, что поскольку мистер Арнольд мертв, то дело по покушении на него закрыто, и вряд ли ребята из Монтерея будут так долго хранить бесполезную улику или захотят пересылать ее в Коннектикут. Но я не удивлюсь, если окажется, что все они выпущены из одного оружия.

— И что нам это дает?

— Нам ничего. Но, если бы