проступок. Я чувствовала себя ужасно. Ведь это я была во всем виновата, рассказала родителям об исчезновениях Уилла больше, чем им следовало знать. Отец ни в чем не виноват.

Но была и хорошая сторона. Ему позволили включить моих родителей в круг осведомленных лиц. Я была безмерно благодарна – ведь теперь мне было с кем поговорить. Хотела все рассказать маме, чтобы она поверила, что Уилл предан мне.

Мама всегда была самым близким моим человеком, ближе мужа. Она была моим лучшим другом. Я всегда знала, что она по-настоящему любит меня. Уилл, конечно, тоже. Для меня было важно, чтобы оба они были на одной стороне.

Когда Уилл приехал домой в очередной раз, мы договорились поехать к родителям для разговора. Телефоны были отложены, кофе сварен, и мы вчетвером уселись за стол. Он рассказал моим родителям свою историю с самого начала: как его завербовали, как работал в разных странах – в Японии, Бразилии и Европе, как попал в Израиль и Палестину, когда я была беременна Эйлид. Сказал, что отошел от полевой работы и теперь работает консультантом.

Уилл подробно поведал о резне в Дженине, о том, как это повлияло на него и изменило отношение к службе, которой была посвящена его жизнь. Он хотел уволиться и жить нормальной жизнью, обеспечивать меня и детей. Мы справимся с этим вместе, говорил он. Уилл высоко ценил поддержку, какую родители оказывали мне, когда он находился в отъезде. Но он обязательно расплатится, очень, очень скоро. Еще заверил моих родителей, что любит меня. Не думаю, что они ему поверили целиком и полностью, но, как и я, они не видели причин полностью ему не доверять. Какую пользу он мог бы извлечь, если бы эта история оказалась фальшивкой? Как и я, они предпочли ему поверить. Они доверяли моему здравому смыслу – а я ему верила. Поговорив с ними еще раз, когда Уилл уехал, сделала вывод, что наши отношения больше не вызывают у них такой тревоги, хотя грозящая моему мужу опасность не добавляла спокойствия.

* * *

Когда Уилл возвращался, он работал из дома, кодировал сайты, обрабатывал видеозаписи и фотографии для министерства обороны и ЦРУ. Работой для министерства обороны он занимался также на военно-авиационной базе в Нортоне – там он проверял видео- и фотодокументы. Он показал мне кое-что из своей работы, и один фрагмент глубоко меня потряс. Это была видеозапись казни Кеннета Бигли, взятого в заложники в Ираке. Уилл объяснил мне, что считает это видео фальшивкой, поскольку имелись нарушения в последовательности кадров. К этому времени двух американских заложников уже обезглавили, и Уилл подтвердил истинность видеозаписей казни. Эти записи показывали по телевидению, но одну из них я видела на телефоне мужа еще до выпуска новостей.

Уилл рассказал мне, что британская разведка помогла Кеннету Бигли бежать, поэтому видео, появившееся в средствах массовой информации в начале октября, было весьма подозрительным. Позже стало известно, что Бигли действительно бежал, но позже террористы снова его схватили и казнили. Как и говорил Уилл, первое видео было фальшивкой – Кеннета Бигли застрелили, а не обезглавили. От этих деталей меня замутило, и я не стала задавать дополнительных вопросов.

Муж проверял фотографии заложников и снимки жестоких преступлений, совершенных в Ираке американскими солдатами. Многое из этих материалов через несколько дней попадало в новости, а то, что он называл фальшивкой, объявляли таковыми публично. Он занимался этой работой, потому что был хорошо знаком с регионом. Например, на одной фотографии он показал мне, как заложники сидят, прислонившись к стене из шлакоблоков. Уилл объяснил, что такой материал в этом регионе не используется. А потом показал мне видео с армейским грузовиком на Ближнем Востоке. Эта запись тоже оказалась подделкой, потому что там ясно был виден номер машины – оказалось, что грузовик никогда не покидал Великобритании. Впоследствии в новостях это видео также приводили как пример фальшивки.

В конце октября 2004 года мы вместе работали в нашем офисе – он за своим компьютером, я за своим. Пока я составляла отчет для делового клиента, на моем компьютере появилось уведомление от ВВС. Умер Ясир Арафат. Поскольку мы ощущали тесную связь с этим регионом и Уилл провел там немало времени, я в изумлении замерла.

– Ясир Арафат умер, – сказала я мужу.

Уилл не оглянулся, не перестал печатать – вообще никак не отреагировал.

– Нет, он не умер.

– Умер. Об этом только что сообщили в новостях.

– Он не умер. Мне бы сообщили.

Я ему не поверила и продолжала работать. Он объяснит мне все, когда освободится от работы. Через два часа ВВС сообщила, что сообщение было ошибочным. Ясир Арафат не умер. Он смертельно болен, и его поместили в больницу. Журналисты ошиблись, а Уилл оказался прав. Он ничего мне не объяснил – мы вообще больше об этом не говорили. Ясир Арафат вскоре умер – он не вышел из комы, которую журналисты ошибочно приняли за смерть.

Уилл редко бывал дома, но, когда появлялся, с ним было интересно. Он был мягким, любящим, его окутывала аура принадлежности к какому-то большому делу. Ведь он трудился во имя общего блага.

Жизнь продолжалась, Хотя Уилл больше не работал по контракту, он все равно много путешествовал по всей стране, подыскивая новых клиентов, а также связываясь с теми, кому заплатил за документы, необходимые для увольнения из ЦРУ. Он постоянно говорил, что держится вдали от нас, чтобы защитить семью, но не объяснял, какая опасность нам грозит. Каждую неделю и каждый день обещал больше бывать дома, а потом не приезжал. Часто говорил мне, что находится в дороге и свяжется со мной, когда доберется до места. Думала, что он приедет через полчаса, а он исчезал на день или на несколько дней. Я постоянно волновалась за его безопасность и не понимала, почему он не говорит, что не вернется домой. Его обещания стали меня раздражать, но я все еще верила ему и жила надеждой – ведь совсем недавно наша жизнь действительно улучшилась.

Хотя Уилл клятвенно обещал, что будет рядом со мной во время беременности, он стал приезжать домой все реже и реже.

Я жила в страхе за его жизнь. К тому же я была беременна, и мне приходилось заботиться о двух маленьких детях.

11. Сообщение

Октябрь 2004

Но вскоре у меня вновь зародились сомнения. Нет, не совсем так. Как-то раз случилось то, что невозможно было понять и что лишило меня сна на долгие месяцы.

Уилл все еще был в отъезде, искал