Она очень устала, и ей нужна поддержка. Не пора ли вам вернуться домой и начать заботиться о ней и о вашей семье? Мэри сможет справиться со всем. Обсудите с ней проблемы работы, денег и все, что не позволяет вам вернуться.

Пожалуйста, будьте честны с Мэри – это основа гармоничных отношений. Семейная жизнь требует времени и усилий. Порой это бывает тяжело, но чаще очень радостно (да вы и сами, наверное, это знаете). Если вас останавливает это, расскажите Мэри.

Порой дети буквально сводят меня с ума. И расслабиться мне удается только после общения с моим партнером в конце дня. Не представляю, как Мэри со всем справляется, когда вас вечно нет дома.

Мэри не рассказывала мне, чем вы заняты, но я все же решила написать и высказать свою тревогу за сестру и племянниц.

Ваша искренне обеспокоенная свояченица,

сестра Мэри,

Изабель

Уилл ответил Изабель. Он написал, что очень любит детей и меня и хочет быть с нами, но это пока невозможно. С того времени Изабель почувствовала себя лучше – она поняла, что Уилл старается. Впрочем, чувство это быстро угасло, когда он так и не появился.

В то время Уилл начал писать Изабель. Он писал, что мы с ним вовсе не разошлись, что быть дома и заботиться о наших детях – его заветная мечта. Дети очень дороги ему – и две девочки, и еще не родившийся ребенок. Напряженность в наших отношениях – это результат нереализованной любви, подавленности из-за невозможности поддерживать друг друга, как мы непременно сделали бы в иных обстоятельствах.

Уилл завидовал близости, царящей в нашей семье. Он огорчился, поскольку Изабель решила, что он не заботится о благополучии жены и детей. Он многое мог бы ей сказать. Ему хотелось бы объяснить ситуацию. Но время залечит все раны, и, когда «все обстоятельства нашей жизни станут известны», Изабель не станет осуждать его так сурово. И это его единственное утешение. А пока он старается сделать все, что в его силах, чтобы вернуться домой ко мне и детям.

Он продолжал твердить, что никто и ничто не помешает ему быть рядом со мной при рождении нашего ребенка: «Я не оставлю Мэри… она моя жена до конца моих дней. Я проведу с ней и нашей семьей всю оставшуюся жизнь. Что бы ни случилось, изменить это не сможет ничто… Без Мэри я не могу быть настоящим, полным человеком…»

Уилл согласился с Изабель, заверил ее, что знает обо всех моих трудностях и проблемах. Только настоящий партнер может знать, что значит для него другой человек и что он ему дает. Он писал, что горд называть ее свояченицей.

* * *

Уилла не было, а мы все глубже и глубже залезали в долги. Лимит по кредитным картам был исчерпан, но он продолжал ежедневно ими пользоваться. В конце концов банки заблокировали мои кредитные карты, однако сперва они дали мне вычерпать лимиты карт больше чем наполовину – а у одной из карт лимит был 15 тысяч фунтов. Но даже тогда Уилл продолжал пользоваться картами для небольших платежей – 20 фунтов там, 30 фунтов сям, причем по несколько раз в день. Такие платежи проходили через систему.

Каждый раз, когда я замечала его платежи, Уилл клялся, что это был последний раз – просто возникла острая необходимость. Он часто говорил, что это какая-то ошибка, и тогда я звонила в компании кредитных карт и оспаривала платежи, которые Уилл отрицал, и даже перевыпустила карты, поскольку он считал, что ему вредят коллеги по ODCI.

Но в конце декабря 2004 года ситуация стала просто отчаянной. У меня не осталось денег от продажи дома, не было кредитных карт. Все мои деньги кончились, но Уиллу было нужно все больше и больше. Однажды он позвонил мне в полной панике:

– Кое-что случилось… Это моя вина… Я недосмотрел… кто-то… За мной следят… Это очень серьезно! Мне нужно две тысячи фунтов! Немедленно! Можешь что-то придумать, Мэри?

– Нет, – упавшим голосом ответила я.

– А если взять у твоего брата или сестры? Они могут одолжить нам денег? Я все верну через пару недель. Это очень серьезно, Мэри! Не говори им, что случилось! Путь они думают, что это для тебя.

Уилл сказал, что, если я не смогу найти денег, все пропало. Мы потеряем все! Нам угрожает реальная физическая опасность.

Я была в отчаянии. Он уже забрал все мои деньги, но, если я не найду этих двух тысяч, все будет потеряно. Я спросила у брата, не может ли он одолжить мне такую сумму. Уилл настаивал, чтобы я не говорила, для чего, но я не собиралась начинать со лжи – это было противно моей натуре. В конце концов я сказала, что деньги нужны мужу, но не стала объяснять зачем. Брат пришел мне на помощь.

Он привез мне 2000 фунтов наличными и спросил, все ли в порядке. Я была в панике. Все было совсем не в порядке. Я уже не знала, поверит ли мне кто-нибудь, а если я расскажу о своих подозрениях, они могут стать реальными. Я верила, что мне угрожает физическая опасность, что за мной следят и меня подслушивают. Если я расскажу брату, что происходит, то подвергну опасности и его тоже.

Поэтому я сказала, что все нормально. Я улыбнулась, спросила, как у него дела, искренне поблагодарила, а как только он ушел, сразу позвонила Уиллу. Я нашла деньги для него. Он мгновенно приехал за деньгами, сказал, что ему нужно отъехать на пару часов, чтобы все уладить и купить рождественские подарки. Хотя денег у него немного, но он обязательно хочет что-то подарить мне и детям. В тот момент я подумала, что это очень трогательно. Он был счастлив – эти деньги позволят ему провести Рождество с нами. Однако на Рождество он так и не появился, и снова я его увидела лишь в январе 2005 года.

В январе он провел у нас несколько дней, но вскоре исчез. Я почувствовала, что наши отношения становятся напряженными. Он почти каждый день обещал приехать, говорил, что уже в машине и направляется к нам. Он часто просил меня наскрести ему сотню фунтов на бензин, и я опустошала последние счета, но он так и не появлялся. Иногда он говорил, что остался без денег, спит в машине и не ел несколько дней. Часто у него кончались деньги на телефоне, и он не мог мне даже позвонить, а порой