– Господин Павлов…

– Вы пригласите их на допрос, Олег Станиславович, – с нажимом проговорил Артем. – Вы делаете свою работу, я – свою. Скажите, разве вашему руководству понравится, если я в своем обращении укажу на ваши недочеты? Вы ведь компетентный следователь! Во всяком случае, мне хочется на это надеяться!

Гнатюк угрюмо пыхтел в трубку.

– Олег Станиславович, позиция, которую вы заняли, не поддается логическому объяснению. Если вы откажете мне в ходатайстве, то я приведу этих людей в суд. Зубовы все равно будут допрошены. Не нужно упорствовать. Поверьте, у меня нет желания строчить на вас жалобы в Генеральную прокуратуру и ФСБ. Но я сделаю это, если мы не придем к компромиссу.

Гнатюк икнул, затем откашлялся и спросил:

– Где сейчас находятся эти Зубовы?

– Они рядом со мной, возле окошка, где выдают пропуска.

– Хорошо, – сдался следователь. – Подождите минуту, я позвоню и скажу, чтобы их пропустили.

Павлов вернулся к старикам.

– Артемий Андреевич, скажите, так ли уж важны наши слова? – обратилась к нему Людмила Ивановна.

На ее висках блестели бисеринки пота, и супруг с тревогой смотрел на нее.

– Очень важны, – подтвердил Павлов, от которого тоже не ускользнуло побледневшее лицо женщины. – Но если вам нехорошо, мы можем перенести встречу.

– Со мной все в порядке, мне просто душно. Мы знаем Диму Осокина практически с пеленок, просто уверены, что он ни в чем не виноват! Да, человек вспыльчивый, может сказать что-то резкое, но у него доброе сердце! Он безумно любит своего сына и готов отдать жизнь за него! – пылко воскликнула она.

– Хорошо, Людмила Ивановна. Постарайтесь все это передать следователю. И обязательно расскажите, как и при каких обстоятельствах вы видели Осокина в последний раз.

Когда пропуска были выписаны, Артем и супружеская чета направились к посту охраны.

– Я буду вас ждать в коридоре, – сказал он, когда они остановились у кабинета следователя.

Михаил Федорович кивнул.

Когда дверь за ними закрылась, Павлов достал ноутбук, дождался его загрузки и принялся изучать поступившие письма.

Если старики не подкачают, то позиции следствия существенно пошатнутся. Разумеется, Гнатюк будет и дальше держать оборону, но после фиксации показаний Зубовых шансы на победу значительно повысятся.

Пока он просматривал сообщения, ему позвонила Вероника. Они поговорили недолго, она просто хотела выяснить, есть ли какие подвижки по делу. Павлов ответил, что особых новостей пока нет, но они обязательно появятся.

– Вероника, вы будете первой, кто узнает об этом, – мягко сказал он. – Поберегите свои нервы. Я буду держать вас в курсе.

– Хорошо. Извините, если я отвлекла вас.

Ему показалось, что женщина хочет что-то добавить. Но она передумала, смущенно попрощалась, и связь прервалась.

Спустя полтора часа дверь кабинета открылась, и Зубовы вышли наружу. Павлов заметил лицо Гнатюка, мелькнувшее за ними.

Следователь напряженно усмехнулся и сказал:

– Пожалуйста, зайдите ко мне, Артемий Андреевич.

– Всенепременно, – пообещал адвокат. – Через три минуты. Все в порядке? – спросил он у пенсионеров.

– Он все записал. Я дважды перечитал протокол, – сообщил Михаил Федорович, поддерживая за руку жену.

На щеках пожилой женщины появился легкий румянец.

– Неприятный тип, – бросила она. – Перебивает, усмехается, ерничает. Никакого уважения к возрасту. И самое главное, ставит под сомнение наши слова. Мол, мы старики, уже выжившие из ума, и наверняка все перепутали. Наверное, сейчас все следователи такие?

– Уверяю вас, нет. Хотя, к сожалению, встречаются и подобные персонажи. Дорогая Людмила Ивановна, я вам очень благодарен. И вам спасибо, Михаил Федорович. Вы здорово помогли Дмитрию.

– Скажите, нас теперь все время сюда будут выдергивать? – задал вопрос Зубов и нахмурился. – У Людмилы высокое давление, каждая подобная поездка для нее – целое испытание.

– Я надеюсь, что вас не будут беспокоить, – сказал Артем, в душе прекрасно осознавая, что не может поручиться за эти слова. Зубовы теперь – важнейшие свидетели. Следователь вправе в любой день вызвать их для повторного допроса, чтобы уточнить те или иные детали. – Но в суд вам все-таки придется приехать, – сказал Павлов. – Это в том случае, если он состоится. В чем я очень сомневаюсь.

– Ваши бы слова да богу в уши, – со вздохом проговорила Людмила Ивановна. – Идем, Миша. Опоздаем на электричку.

– Я предлагаю вам посидеть в кафе, – сказал Артем. Он понимал, что из-за этого допроса старики буквально измождены, и решил им помочь. – А потом я отвезу вас домой.

Пожилые супруги переглянулись.

– Нам не совсем удобно принимать от вас помощь, – наконец подал голос Зубов. – Вы и так занятой человек.

– Значит, договорились. – Павлов улыбнулся.

– Только мы будем в скверике, – добавила Людмила Ивановна. – Кафе нам ни к чему.

Проводив пенсионеров до лифта, Артем вернулся в кабинет к следователю.

– Скажите, господин адвокат, сколько сейчас стоит нанять пенсионеров, чтобы прокрутить нечто подобное? – нахально полюбопытствовал Гнатюк.

– Я хочу верить, что вы просто пошутили, причем весьма глупо, Олег Станиславович, – холодно заметил Павлов.

Следователь отвел взгляд и буркнул:

– Их слова невозможно проверить.

– Отчего такая избирательность? Одним свидетелям, изобличающим Осокина, вы безоговорочно верите, а людям почтенного возраста, которые говорят в его пользу, – нет?

– Зубовы могли элементарно перепутать даты, – гнул свою линию следователь. – Они знали его с детства и решили просто выгородить соседа по даче!

– Хорошо. Запросите биллинг телефонных звонков моего подзащитного. Вот ходатайство.

Гнатюк закряхтел, елозя в кресле:

– Это еще зачем?

– А чего вам бояться? Вы же уверены, что Осокин подложил бомбу в машину Ганакяна. Кстати, то, что я прошу сделать, собственно, является вашей обязанностью. Преступление, совершенное общественно опасным способом, в деле Осокина – путем взрыва, должно расследоваться с особой тщательностью. Может, в деле было несколько соучастников? Не исключено, что организаторы и исполнители перезванивались, перед тем как осуществить свой преступный замысел.

Лицо Гнатюка покрылось красными пятнами.

– Будете учить меня, как нужно работать, господин адвокат? – разлепил он губы.

– Вовсе нет. Просто проверьте, из какой местности шли звонки с телефона Осокина в тот период, когда наступила смерть Ганакяна, – сказал Артем. – Мы с вами знаем, что технически это вполне возможно. Погрешность будет весьма несущественной.