— Останься, Лёх, дождись следственную бригаду. А мы этих двух перцев в отделение отвезём, — мотнул конвоир головой в сторону задержанных.

И в этот момент внизу хлопнула дверь подъезда. Полицейские отвлеклись от беседы, оглянулись по сторонам и, обнаружив исчезновение одного из задержанных, кинулись к перилам, перегнулись вниз, надеясь на чудо. Но на лестнице оставался стоять только Миша Хавторин. Гауляйтер же, не дожидаясь выяснения каких бы то ни было обстоятельств, сбежал.

* * *

Вскоре прибыла следственная бригада, и я настояла на своём присутствии в качестве адвоката свидетельницы убийства. Любовь Сергеевна обосновалась на кухне и ни под каким предлогом не желала заходить в комнату, поэтому за сумкой с документами пришлось идти мне. Когда я зашла в спальню, то увидела, что покойный полусидит в шкафу, а судмедэксперт внимательно изучает его тело. Я из любопытства приблизилась и, к своему немалому удивлению, узнала в жертве преступления повара Володю. Причем парень сжимал в руке пистолет. Значит, Михаил говорил правду: Терещенко планировал пустить оружие в ход.

— Что, знакомая личность? — заметив замешательство на моём лице, оживился судмедэксперт.

— Я видела этого человека вчера вечером в пабе под названием «Зондеркоманда АШ» на Поварской. Владелец заведения Григорий Арзамасов называл его Володей Терещенко и говорил, что парень работает у него поваром.

Да, это несомненно был Володя. Тот самый, что ездил на чёрном «Джуке» с необычным номером и следил за Борькой за несколько дней до того, как Устинович-младший свёл романтическое знакомство с Евгенией, исполнительницей кельтских баллад. И именно Володя нанял парочку наркоманов для ограбления и убийства владелицы культового кольца, значимого раритета для всех интересующихся историей нацизма в тот вечер, когда Надежда Мироевская договорилась встретиться с потенциальным покупателем оного раритета у ювелирного салона «Золотой скарабей». А покупателем, вне всяких сомнений, был Гауляйтер. И что же получается, Володя Терещенко — его человек, а Григорий Андреевич просто пожалел для старушки денег? Так, может, Арзамасов намеренно отправил парня в шкаф, придумав подходящий повод, чтобы затем прийти сюда с Михаилом, заранее зная, что верный охранник без раздумий пристрелит любого, кто вытащит оружие в присутствии шефа? Господин Арзамасов отлично знает, что хозяйка квартиры в больнице, я сама вчера рассказала ему об этом. И даже указала место, где искать тотенкопфринг.

Как всё странно и непонятно! Я отчётливо почувствовала, что вокруг меня и Любови Сергеевны что-то происходит. Так же, как Джуниор, я помимо воли вовлечена в непонятную игру, в эпицентре которой находится дядюшка Жени.

— Полезная информация, — одобрил судмедэксперт, окидывая меня с ног до головы заинтересованным взглядом. — Оказывается, и от адвоката может быть польза. Расскажите это Максиму Захарычу, он вам будет безмерно признателен.

По опыту зная, что признательность следователя по особо важным делам — штука полезная, я вынула из секретера сумку клиентки и отправилась на кухню.

Максим Захарович сидел на табуретке напротив старушки и теребил в пальцах ручку. Девственно чистый протокол допроса покоился перед ним на столе, дожидаясь, когда я принесу паспорт свидетельницы, чтобы, руководствуясь документом, заполнить верхние строчки. Следователь перевёл скучный взгляд с сурового лица старухи на меня и ревниво осведомился:

— О чём это вы с Гариком беседовали?

— Мужчина восхищен красотой моих ног, — не моргнув глазом соврала я, понимая, что, если начну при Кашевой рассказывать о знакомстве с покойным поваром, клиентка окончательно струсит.

— Гарику виднее, он у нас спец по ногам, рукам и прочей расчленёнке, — усмехнулся следователь и приступил к допросу.

— Да говорю же, я ничего не видела, в квартире свет погас, — хмуро сообщила клиентка, ковыряя ногтём во многих местах прорезанную клеёнку.

— В котором часу именно? — нелюбезно уточнил следователь.

— Что я, на часы смотрела? — огрызнулась Любовь Сергеевна.

— А вы свет включили?

— Нет.

— Почему?

— Замок заклинило.

Устав от их словесного пинг-понга, я откашлялась и сказала, обращаясь к представителю власти:

— Максим Захарович, позвольте, я уточню некоторые детали. Дело в том, что моя клиентка заперлась в квартире, и у неё заклинило замок. Свет вырубился после этого. Человек в шкафу завозился, подумав, что все ушли или легли спать, и тогда Любовь Сергеевна позвонила мне с просьбой о помощи. Я уже была в пути, когда моя клиентка позвонила снова и сообщила, что в квартиру кто-то пытается попасть. Я посоветовала ей запереться в ванной комнате, а сама вызвала полицию и прибыла сюда. С этого места пусть продолжит Любовь Сергеевна.

Я ободряюще улыбнулась, а клиентка, одарив меня тяжёлым взглядом, недовольно проворчала:

— Да что там рассказывать? Я же в ванной ничего не видела, только слышала!

— И что же вы слышали? — ухватился за случайно обронённую фразу утомлённый беседой следователь.

— Шаги.

— Какие шаги? Откуда? Куда? — клещами тянул следователь показания из свидетельницы.

— Сначала шаги протопали в кухню, затем в маленькую комнату, где у Надежды спальня, — раздражённо пояснила Кашевая, — потом прошли в гостиную. Мужской голос сказал: «Григорий Андреевич, всё чисто, никого нет, можете заходить». А другой голос ему ответил: «Ну и темень! Посвети мне, Миш!» И тут раздался грохот. Это открылся шкаф. Тот, который просил посветить, как закричит: «Что стоишь? Стреляй! Охранник ты или хрен собачий?» Раздался выстрел. Кто-то побежал. Затем крикнули: «Стоять, падла, полиция! Брось ствол и ложись на пол! Что же у них тут темно, как у негра в…»

— Всё, достаточно, я понял, — прервав рассказчицу, поморщился следователь, старательно записывавший каждое слово свидетельницы. — Скажите, вы сможете опознать голоса преступников?

— Само собой, у меня отличный слух. — Старуха горделиво приосанилась. — Я у нас на картонажной фабрике в хоре пела.

Следователь удовлетворённо кивнул и занёс её ответ в протокол.

— Раньше с убитым встречались?

— Кто? Я? — испугалась клиентка. — Господь с вами! Я на него даже глянуть боюсь! Может, и встречалась, откуда я знаю?

— Так сходите посмотрите, — рассердился представитель закона.

— Без адвоката не пойду, — насупилась Кашевая.

— Любовь Сергеевна, мне пока надо проверить законность оформления протокола. Мало ли что… — сделав профессиональное лицо, важно сообщила я.

— Проверь, милая, проверь. А то подпихивают пенсионерам на подпись невесть что, и потом люди без квартир остаются, — одобрительно закивала старуха, поднимаясь с табурета и двигаясь из кухни в спальню.

— Что вы себе позволяете? — обиделся Максим Захарович.