— У тебя такое лицо, будто я тебя к казни готовлю.

Не стала отвечать, что консумация брака, на которую он рассчитывает и есть казнь. Трудно представить, что позже я смогу добиться расторжения данного союза, если брачная связь с ним будет подтверждена… А жена в наше время — собственность супруга.

Он толкнул дверь и пропустил меня вперёд. Я особо не разглядывала убранство его покоев. Тёмные тона, большая кровать с балдахином, ничего необычного.

Почувствовала его дыхание на затылке, но повернуться он не дал, положив горячие ладони на мои вздрогнувшие плечи.

— Тебе совершенно нечего боятся, — прошептал в мой затылок. — Я обещаю, что буду предельно аккуратен, Ниара.

А я почувствовала, как колыхнувшаяся внутри дрожь подобралась к горлу. Я ведь не люблю его. Почему я не могу быть с тем, кто мне действительно нужен? Эвин… Мой Эвин, на кого я долгие годы смотрела. Тот, о ком грезила. Тот, кого хотела видеть в мужьях. Эвин, а не огненный, вынудивший отца одним своим присутствием подписать соглашение о моём браке. От него все мои беды, от него проблемы.

— Ненавижу, — тихо прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. — Ненавижу вас, лорд Навьер. Сегодня вы получите моё тело, но не душу. — почувствовала, как его ладони крепко сжали мои плечи, а спину обдало нестерпимым жаром.

— Ты выводишь меня из себя, девочка, — тихо прорычал он в ответ, продолжая всё так же крепко сжимать.

В каком-то неистовом порыве хочу донести, что мне рядом с ним не место. Что я не должна находиться в статусе его супруги, поэтому продолжаю говорить то, что считаю уместным в данной ситуации, чтобы он передумал.

— Я ненавижу вас! Ненавижу! — из голоса рвутся рыдания, потому что знаю, что всё неизбежно. Возможно, ему будет даже проще казнить меня или взять то, что принадлежит ему по праву без всех этих попыток быть нежным и ласковым.

Шайлар рыкнул и резко развернул меня, заглядывая своей полыхающей бездной в мои глаза.

— Всё сказала?! — рявкнул он. — А теперь запомни: ты больше никогда не скажешь, что ненавидишь меня! — Он сам едва не горел от злости, когда произносил эту фразу, предназначавшуюся мне. — Попробуй только и познаешь все грани моего гнева.

Сглотнула, когда он дёрнулся и зажмурилась. Отчего-то испугалась, что сейчас ударит в приступе бешенства, но вместо этого до меня донёслись только стремительные звуки удаляющихся шагов и хлопнувшей двери.

Шайлар

Прикрыв глаза, я потёр висок, в котором пульсировала боль. Поверить не могу, что так легко вышел из себя. Так запросто взорвался изнутри от пары каких-то дурацких, ничего не значащих фраз, сорвавшихся с губ этой девчонки!

Девчонки… Той, чьи слова о ненависти кислотой разъедают мою душу. Той, от которой у меня перед глазами всё плывёт, а в груди так нещадно горит огнём, что впору свихнуться.

Поморщился от собственных мыслей и признал, что во мне всё ещё бурлит ярость. Сделал медленный вдох, успокаивая эмоции, и откинулся на спинку высокого стула. Это надо же было так глубоко забраться под кожу, что я больше думать ни о чём не могу. Женщины! Даже в делах любовных имя вам — коварство!

Плеснул себе коньяк из графина, стоящего на столе. Мне нужно расслабиться и выбросить из головы все мысли о ней. Придвинул к себе бумаги и попытался заняться делами, срочность которых откладывал несколько последних дней. Среди огненных лордов опять волнения. Наш князь теряет своё влияние. Знать бы, кто под него копает…

Из задумчивости меня вырвал тихий скрип двери. Вскинул голову и встретился взглядом с вечно напуганной женой. Она нервно теребила рубиновый кулон на тонкой цепочке, не понимая, что этим только привлекает моё внимание к соблазнительной груди, скрывающейся под тонкой тканью платья.

Опаляющее желание хлынуло так стремительно, что я на миг задержал дыхание, пытаясь взять себя в руки. Это обычное состояние в ее присутствии, но я никак не могу привыкнуть к нему. Едва ли способен совладать с бушующей силой, рвущейся из самых тёмных глубин, чтобы заставить Ниару вкусить моё желание. Показать, что она создана для меня. Принадлежит мне до дна собственной души.

Хотелось разложить её прямо на этом столе, впиться в мягкие губы и смаковать каждый стон, который с них сорвётся. Стиснул зубы и рвано выдохнул, усмиряя неуместные сейчас порывы.

— Зачем ты здесь? — глухо процедил сквозь зубы. Понимал, что этим только пугал её ещё больше, но самоконтроль давался сейчас слишком тяжело.

— Нам нужно поговорить… — дрожащим голосом ответила Ниара и сделала робкий шаг вперёд.

— Разве ты ещё не всё сказала? — вскинул я брови. — Я знаю, на что ты надеешься, девочка. Все твои выходки на протяжении последних дней меня безумно злят. Но, если ты пришла намекнуть, что проще тебя отпустить, лучше разворачивайся и уходи.

— Ну почему ты меня не слышишь?! — её пальцы с силой сжали юбку платья.

Голос, обычно тихий и вкрадчивый, внезапно окреп и зазвенел, как натянутая струна, выдавая нешуточную злость.

— Шайлар, я люблю другого!

Сначала замер, когда услышал своё имя. Она называла меня так не впервые, но всякий раз от этой комбинации звуков по телу проходила приятная волна дрожи. Казалось бы, мелочь, но у меня словно землю выбивало из-под ног.

А потом до меня дошёл смысл её слов, и на голову обрушились небеса.

— Что? — глухо, ошеломлённо и чрезвычайно зло выдохнул я.

Начал вставать из-за стола, уперевшись в него руками и Ниара испуганно отступила, прикрыв рот ладонью. В её глазах поселился ужас, будто она видела перед собой чудовище.

Я застыл понимая, что сам у себя вызываю отвращение. Никогда не хотел и не хочу, чтобы она смотрела на меня, как сейчас. В глазах своей жены я должен видеть только любовь и желание! Пламя, отражением моего!

Хотя, пламя в нём всё же отражалось…

Проклятье! Крепко сжал зубы, поняв, что упустил контроль над стихией. Слишком сильна, слишком яростна она в последнее время. Одежда на мне уже пылала, как и стол, на который я опирался руками.

Посмотрел на жену и прорычал, стараясь держать пламя в узде:

— Прочь!

Ниара вся сжалась, но отрицательно качнула головой.

— Я. Сказал. Прочь! — развернувшись к ней спиной, снова попытался взять себя в руки.

Секунда. Другая. Хлопнула дверь кабинета, но я чувствовал, что она не ушла. Встала за дверью и ждёт, не понимая, что я на грани. Не зная, какие силы мне приходится прикладывать, чтобы не сорваться и не начать доказывать, что единственный, кого она может и должна любить — это я, а не какой-то жалкий человечишка!

Рыкнув, смел со стола огонь, вместе с тлеющими бумагами и графином. Пламя полыхнуло сильнее, а во все стороны брызнули осколки стекла.

В груди зрели ярость, ревность и зверь именуемый жаждой. Я же могу заставить! Я могу доказать, что я тот, кто ей нужен! Заставить отдаваться мне каждую ночь и быть зависимой от моих прикосновений.