Влияние Фридриха Ницше на русскую живопись последней трети XIX – начала XX века

Темы, поднятые Ницше, в русском искусстве:

Павел Филонов и его аналитическое искусство, выявлявшее суть человеческого бытия

Георгий Нарут и его военные аллегории

Михаил Врубель и его «демон» как символ сломленной мощи и одиночества

Казимир Малевич, основоположник супрематизма – направления, рассчитанного на интуитивное восприятие цвета

Кузьма Петров-Водкин – пример символических тенденций

Леон Бакст с его пристрастием к мистицизму и экзотике

Ницшеанская философия жизни с ее тягой к прочувствованности, иррациональности оказалась близка русским символистам, ярким представителем которых был поэт, философ и драматург Вячеслав Иванов. Его роднил с Фридрихом Ницше интерес к эстетике Древней Греции; диссертация Иванова была посвящена культу Диониса и происхождению античной трагедии. В его поэзии постоянно присутствуют мотивы смерти и воскресения, отчаяния и надежды, смерти и мистической любви.

Конечно, далеко не все относились к Ницше и его идеям сочувственно: так, один из идеологов русского духовного возрождения и христианской философии, Владимир Сергеевич Соловьев (кстати, скончавшийся в один год с Ницше), был категорическим противником ницшеанства. В своей статье «Идея сверхчеловека» он критикует отрицание немецким философом моральных ограничений и предостерегает читателей от «языческого взгляда на силу и красоту».

Ницшеанство на российской почве

Русские «ницшеанцы» конца XIX – начала XX века:

«Жалок тот историк, который не умеет видеть, что в бесконечной сложности и глубине всемирной жизни известное зло нередко глубокими корнями связано с известным добром!» (К. Н. Леонтьев)

«Мудрость нудит выбор:

«Сытость – иль свобода».

Жизнь ей прекословит:

«Сытость – иль неволя».

Утверждает Чудо

Пламенная Воля;

Но из темной жизни

Слабым нет исхода»

(В. И. Иванов)

«Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез. И их вечное пререкание – моя жизнь» (В. В. Розанов)

Лев Троцкий в работе «Кое-что о философии сверхчеловека», вышедшей вскоре после смерти Фридриха Ницше, пишет: «В Ницше нашла себе идеолога группа, тоже хищнически живущая за счет общества, но при более счастливых условиях, чем жалкий люмпен-пролетариат: это – паразитенпролетариат высшего калибра. <…> …всех членов этого своеобразного буржуазного рыцарского ордена связывает почти неприкрытое, но вместе с тем – по правилу, но не по исключению, разумеется, – и ненаказуемое хищение в самом широком масштабе из фондов общественного потребления…» Мог ли Ницше предполагать, что его, страстно обличавшего мещанство, обвинят в буржуазности! Правда, Троцкий в первую очередь имел в виду склонность буржуазии пользоваться правом сильного и распределять общественные блага по своему усмотрению.

Многие литературоведы склонны видеть ницшеанские мотивы в творчестве Максима Горького: его Буревестник, бесстрашно бросающийся навстречу буре и шторму, воспринимается не просто как антипод «глупому пингвину», но как олицетворение аристократа духа, сильного, прекрасного и одинокого. В «Песне о Соколе» фраза «Рожденный ползать – летать не может!..» также вызывает в памяти идеи Ницше относительно морали рабов и морали господ…

Не избежал влияния идеологии Ницше и писатель Томас Манн. Правда, как это случалось со многими в XX веке, начал он с отрицания пацифизма и демократических реформ, поддержал Первую мировую войну; а в 1930-х годах начал сочувствовать левым идеям и выступил с антифашистскими заявлениями. Ну а о том, как идеи Ницше пытались поставить себе на службу представители Третьего рейха, мы уже говорили. Прежде всего, это был яркий пример того, как можно выдать желаемое за действительное: Адольф Гитлер и его соратники увидели в книгах Фридриха Ницше только то, что им хотелось увидеть…

В советской философии в большинстве случаев Ницше представляли как певца воинствующего индивидуализма, призывающего отринуть мораль и пропагандирующего вседозволенность.

Интересное развитие ницшеанская философия жизни получила в теориях европейских мыслителей XX столетия.

Вильгельм Дильтей, немецкий философ и историк, современник Ницше, переживший его на одиннадцать лет, в своем основополагающем труде «Введение в науки о духе» разделил науки естественные, изучающие мир путем непосредственного эмпирического опыта (эксперимент, измерение и так далее), и науки о духе, требующие совершенно особой методики. Не только разум участвует в познании, сообщает Дильтей, в этот процесс вовлечено все существо человека. В том числе и те его возможности и проявления, которым до сих пор официальная наука не уделяла внимания. При разработке наук о природе вполне достаточно исследований эмпирических; но для наук о духе этого явно недостаточно. Там требуются другие, иррациональные методы: прочувствование, включение, понимание – Дильтей считал их полноправными участниками познавательного процесса. Ну а связать науки о духе и науки естественные поможет психология.

В поиске счастья

Будучи безусловным интеллектуалом, человеком очень образованным, Ницше оставался совершенным младенцем во многих вопросах быта и частной жизни. Однажды он после долгого перерыва в общении встретился с приятелем – бароном Зейдлицем. Тот познакомил философа со своей молодой супругой, с которой Фридрих неожиданно быстро нашел общий язык. Вскоре он пишет сестре о том, что практически созрел для того, чтобы устроить собственную личную жизнь, и просит Элизабет подыскать ему кого-нибудь «наподобие Ирены Зейдлиц».

Достойной копии не нашлось.

Немецкого историка и культуролога Освальда Шпенглера многие исследователи также относят к представителям философии жизни, хотя большинство его работ сложно отнести к философии в чистом виде. Шпенглера не устраивала сложившаяся в научном мире схема изучения периодов мировой истории: Древний мир – Средние века – Ренессанс и Новое время. Он утверждал: эта модель совершенно не подходит, если мы, например, беремся изучать историю Африки или Америки. И Шпенглер предлагает особую морфологию всемирной истории: нужно изучать не периоды, а так называемые локальные культуры, которые, подобно человеку, проживают рождение, взросление, расцвет, увядание и умирание. Например, древнеегипетская культура, по мнению Шпенглера, уже прошла этот цикл полностью. Русскую, или русско-сибирскую, культуру Шпенглер считал пробуждающейся. По его мнению, умирание культуры начинается с ее перехода, обращения в цивилизацию – для этого процесса характерны воинствующий атеизм, воинственность, техницизм. К примеру, высочайшая культура Древней Греции была ассимилирована Римом, доведена им до абсолюта и в итоге погибла после нескольких столетий завоеваний и социальных потрясений. Что же касается западноевропейской культуры, то она, по мнению Шпенглера, вступила в фазу заката уже в XIX веке. Собственно, гибель культуры начинается с утраты ею гибкости, восприимчивости, творческого начала – как мы помним, Ницше уделял особое внимание творческой силе и утверждал, что человек и общество закаляются в борьбе. И в философии Шпенглера также прослеживается эта уверенность.

Владимир Соловьев – идейный противник Фридриха Ницше В. Соловьев. Фото 1890-х