Мы пошли по аллее, через несколько метров я заметила темноепятно на плитке, которой была выложена дорожка. Конечно, понять, что это, былонетрудно, но я предпочла не понимать и только шарахнулась в сторону, боясьслучайно заметить очередной труп.

— Они доставили вам много беспокойства? — спросилКирилл, вопрос звучал скорее как утверждение.

— Один из них обещал мне нечто незабываемое.

— И ему можно верить. У парня впечатляющий послужнойсписок. Садист и психопат.

— О, господи, — простонала я, — так это вашидрузья? Какого черта они привязались ко мне?

— Дорогая, вы не перестаете меня удивлять, —ответил он, чем, в свою очередь, удивил меня. Его послушать, так я должначто-то понимать во всей этой галиматье, а я ничегошеньки не понимала и толькопоражалась, как умудрилась вляпаться во все это. Я собралась продолжить диалог,но Кирилл с улыбкой заметил:

— У нас еще будет время. Меня беспокоит их дружок. Еслион уйдет, спокойной жизни нам не видать.

В этом я была с ним согласна, наверное, по этой причинеотнеслась к делу с душой, оттого и спросила:

— Куда мы идем? Он ведь говорил про лодку, значит,где-то на пляже…

— Нет, — покачал головой Кирилл, ускоряяшаг. — Пляж — открытое место, и там может быть сторож. Они бы не сталирисковать. Нам следует поторопиться.

Я уже и так неслась во весь опор, от каблуков было слишкоммного шума, туфли пришлось снять, но босиком по ночам мне бегать неприходилось, и я уже несколько раз споткнулась, да так, что слезы навернулись.

— Потерпите, дорогая, — шепнул Кирилл, все еще держаменя за руку. Мне хотелось огрызнуться, но я сдержалась, к тому же иные мыслиначали одолевать. Я наконец поняла, куда так спешит Кирилл: впереди темноймассой возникло строение, рядом пролом в ограде, туда мы и направились.

Стоило нам покинуть территорию отеля, как Кирилл заметнонасторожился, выпустил мою руку и пошел впереди, то и дело прислушиваясь. Ястаралась ступать бесшумно и вообще не дышать.

Тропинка была каменистой, и теперь все мои усилия былинаправлены на то, чтобы не свернуть себе шею. Идти здесь босиком былонемыслимо, а в туфлях на каблуках равносильно самоубийству, одно было хорошо:ни на что другое ни мыслей, ни чувств уже не хватало. Я просто шла, стараясь непотерять Кирилла из вида.

Пройдя метров сто, он замер и сделал мне знак остановиться,я с трудом перевела дух, потом приблизилась и выглянула из-за его спины. Мыстояли, укрывшись за большим валуном, впереди под звездным небом плескалосьморе. Ночь была темной, но света хватало, чтобы заметить лодку, она плавнопокачивалась в нескольких метрах от берега. Ни в лодке, ни на берегу никого невидно.

— Ждите здесь, — шепнул Кирилл, прижавшись губамик моему уху. Он не стал сразу спускаться к берегу, направился в обход и вскорерастворился в темноте.

Я привалилась спиной к валуну и закрыла глаза. Было оченьтихо, лишь волны ласково омывали берег, этот шум быстро стал привычным итишины, казалось, уже не нарушал. Я подтянула колени к животу, обхватила ихруками и поклялась, что думать ни о чем не буду, пусть весь мир катится кчертям. Меня хватило минут на десять, после чего я встала на колени и робковыглянула. Берег был пуст, если не считать покачивающейся на волнах лодки.

— Куда он делся? — пробормотала я, имея в видуКирилла.

Прошло еще минут двадцать, впрочем, может, и не двадцать,ожидание становилось непереносимым, я не знала, что делать, может, вернуться вотель? Ждать здесь? Чего ждать? Слева послышался шорох, а потом и голос:

— Не пугайтесь, дорогая, это я. — Кирилл вынырнулиз темноты и устроился рядом со мной на корточках. — Ушел, — сказал сдосадой.

— Тот человек? — спросила я, хотя могла бы неспрашивать.

— Черт бы его побрал. — Теперь в голосе Кирилласлышалась злость, он плюнул в сердцах, хотя подобный жест явно не вязался сизбранным им образом.

— Что теперь? — поинтересовалась я, происходящееосновательно выбило меня из колеи, и соображала я по-прежнему не очень.

— Надо убрать трупы, — заявил Кирилл. — Скорорассвет, придется поторопиться.

— Но… — начала я с легким заиканием, Кирилл перебил:

— Сожалею, дорогая, но вам придется мне помочь.

— Да с какой стати? — не выдержала я и подняласьвслед за ним, ответом он не удостоил, но взял меня за руку, может, боялся, чтов темноте я расквашу себе нос, а может, опасался, что я попытаюсь удрать. Мне всамой деле очень этого хотелось. Бежать со всех ног… вопрос куда? В молчании мывернулись в отель.

Тишину нарушал лишь шум воды из поливальной установки,выходит, никто не обратил внимания на то, что ночная жизнь здесь весьманасыщенная.

Мы вступили в аллею, где оставили трупы. Сердце у менязамерло, я ожидала чего угодно, стражей порядка, которые вдруг появятся изкустов и защелкнут наручники на моих руках, или что трупы вдруг исчезнут самисобой, второй вариант, кстати, очень бы меня устроил, но трупы не исчезли, вэтом я смогла убедиться очень скоро. Тяжко вздохнув, я спросила:

— Что мы будем с ними делать?

С моей точки зрения, с ними вовсе ничего делать не надо,пусть их найдет кто-то другой и голову ломает, как они тут очутились, однако ктому моменту уже было ясно, я в этой истории по самые уши и отсидеться всторонке не получится.

— Придется перетащить их в лодку, — сообщилКирилл, как видно, и у него возня с трупами ни малейшего энтузиазма невызывала. Он ухватил ближайшего парня за ворот джинсовой куртки и поволок поаллее. — Идите вперед, — скомандовал тихо. — Не ровен час,вынесет кого-нибудь навстречу.

С сильно бьющимся сердцем я отправилась выполнять приказ,хотя понятия не имела, какой от меня толк, если и вывернет кто навстречу, таксделать я все равно ничего не смогу, разве что только заорать. Через несколькоминут мне пришлось помочь Кириллу: аллея кончилась, тащить труп волоком потропинке было затруднительно, и я ухватила его за ноги. В обморок не хлопнуласьлишь по одной причине: мало что соображала.

Наконец показался сарай и пролом в стене. Мы вынесли парня иположили в ближайших кустах.

— Надо вернуться за вторым, — сказал Кирилл, и мырысью устремились к аллее.

Второй парень оказался намного тяжелее, или силы мои были наисходе, но, когда мы подтащили его к кустам, я с трудом смогла отдышаться,повалилась в траву, раскинув руки, однако Кирилл передохнуть не позволил.